Ко всему прочему доктор Кларк была привлекательна на свой чопорный, рациональный лад, а величайшим удовольствием в жизни Ньюсона (и, несомненно, его главной головной болью) были привлекательные женщины.
– Приветствую, инспектор Ньюсон, – сказала доктор Кларк. – Я надеялась, что пришлют именно вас.
– Взаимно, доктор Кларк, – отозвался Ньюсон. Прижимая платок покрепче к носу, он внимательно всмотрелся в распухший бордово-черный труп.
– Ужасно, – сказал он. – Когда он умер, как вы думаете?
– Я бы сказала, от шести до девяти часов назад. В общем, ночью, – ответила доктор Кларк из-за цифрового фотоаппарата, которым снимала труп с разных ракурсов. – Я уже говорила, что, вопреки популярному мифу, довольно редко удается определить точное время смерти.
– Я уже сфотографировала место убийства, доктор Кларк, – заметила сержант Уилки.
– Даже не сомневаюсь, сержант, – отозвалась доктор, – но, как и большинству граждан в наши дни, мне трудно доверять полицейским. Просто поразительно, какие те допускают ошибки и каких важных вещей не замечают. Иногда мне кажется, что их всех нужно отдать под суд.
– Да, но кому же тогда можно доверить сбор улик? – спросил Ньюсон.
– Отличный вопрос, инспектор. Иностранным службам, полагаю. Например, немцам. Они просто молодцы. И вообще, сержант, я предпочитаю лично собирать материалы, чтобы быть уверенной, что могу получить то, что нужно и когда нужно.
– Значит, я здесь больше не нужна, – коротко ответила сержант Уилки.
– Мне уж точно нет, – ответила доктор Кларк. Ньюсон подумал, что, возможно, это маленькое столкновение авторитетов началось между двумя специалистами до его прибытия на место убийства. Он решил не обращать внимания и сосредоточился на лежащей перед ним окровавленной туше.
– У него часы остановились в два часа.
Здоровая имитация «Ролекс-Ойстер» болталась на запястье убитого.
– Да, я заметила. Полагаю, он был жив, когда они остановились, – ответила доктор. – Это дешевая копия, и не думаю, что у них есть защита от влаги. Возможно, в них попала кровь мистера Бишопа, и они встали. Мертвые тела не сильно кровоточат, потому что сердце не гонит кровь по организму, поэтому я почти уверена, что он был жив, когда часы встали.
– А крови из него вытекло много.
– Да уж.
Матрас, на котором лежало тело, был пропитан кровью, засохшей и превратившейся в один огромный струп.
– Странно, сколько крови вытекло из таких маленьких ранок, – заметил Ньюсон. – Нет, то есть я понимаю, что их очень много, но…
– Да, я об этом думала. Кажется, свертываемость крови была очень низка.
– Может быть, у него была гемофилия, – предположила сержант Уилки.
Доктор показала на маленькую царапину от бритвы на подбородке покойника.
– Этот порез зажил абсолютно нормально. У него не было гемофилии.
– Просто предположение, – сказала Наташа.
Ньюсону не понравилось, что доктор Кларк держится с Наташей так резко. Сержант Уилки была очень приятной девушкой. Если честно, инспектор считал ее ну просто очень приятной девушкой.
– Я что-то не понял, доктор, – сказал Ньюсон. – Вы говорите, что царапина от бритвы зажила, а колотые раны – нет?
– По крайней мере, так кажется на первый взгляд. Такое ощущение, что убийца использовал препарат против свертывания крови.
– Какая гадость, – поморщился Ньюсон. – То есть вы думаете, что убийца сделал это нарочно?
– Наверное. Именно на это все указывает.
– Убийца хотел, чтобы он умер от потери крови?
– Да, через довольно продолжительное время.
– И Бишоп наверняка был жив все время, пока истекал кровью?
– У него не было другой возможности.
Ньюсон убрал платок от носа и принюхался. Когда он вошел в комнату, ему почудилось, что он унюхал что-то странное наряду с обычным тошнотворным запахом смерти. На полу лежала перевернутая корзина для бумаг, содержимое которой рассыпалось под кроватью. Ньюсон приподнял карандашом окровавленное одеяло. На ковре валялись несколько пузырьков, в которых содержалось что-то вроде нюхательной соли.
– Значит, наш убийца намеренно не давал жертве отключиться во время пытки?
– Да. Адам Бишоп истекал кровью в полном сознании.
2
На следующий день на совещании доктор Кларк представила отчет о вскрытии тела. Она зондировала раны, проанализировала содержимое желудка, разрезала сердце, измерила вес мозга, взяла пробу из-под ногтей и представила следственной группе графики, карты, фотографии и огромное количество скрупулезно собранных и разложенных свидетельств, включая температуру тела, гипостаз, стадии трупного окоченения, мраморизации, разжижения и разложения.
– Глазные раны довольно необычные, – заметила доктор. – Но думаю, реакция глазного яблока на повторное проникновение просто недостаточно хорошо изучена.
– Что это такое? – спросил Ньюсон, показывая на фотографию рта убитого, из которого торчала какая-то длинная оранжевая лента.
– Это туалетная бумага.
– Я так и подумал.
– Убийца засунул ее в рот жертве.
– Мило, – заметила сержант Уилки.
– Но самое невероятное: я была права насчет того, что убийца не давал ранам затягиваться. Он использовал вещество, присутствующее в змеином яде.
– Змеиный яд? Вы шутите.
– Я никогда не шучу насчет убийств, инспектор.
– Да, но змеиный яд? – переспросил Ньюсон.
– На самом деле это не сам яд, а содержащееся в нем вещество. Змеиный яд включает ингредиент, который препятствует свертыванию крови, делая рану смертельной. Мы знаем, что убитый не страдал от гемофилии, на что указывает порез от бритвы. Я искала вещество, задерживающее свертывание крови, и я его нашла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108