вер­хом на ло­ша­ди, на ве­ло­си­пе­де, на мо­то­цик­ле или на «сво­их дво­их», а Оли­вье вос­хи­щен­но смот­рел на тре­па­ча Лу­лу — ему пра­ви­лась вся эта ду­раш­ли­вая бол­тов­ня.
По­том они вдво­ем по­шли даль­ше, ре­шив со все­ми по пу­ти здо­ро­вать­ся; они ува­жи­тель­но рас­кла­ни­ва­лись: «До­б­рый день, мсье!», «До­б­рый день, ма­дам!» — и ис­под­тиш­ка смея­лись ка­ж­дый раз, ко­гда им от­ве­ча­ли. На­сы­тив­шись ша­ло­стя­ми, они дош­ли до ок­на Аль­бер­ти­ны Хак, и Лу­лу ска­зал:
— Здрав­ст­вуй­те, до­ро­гая ма­дам!
Аль­бер­ти­на не от­ве­ти­ла. Она бы­ла слиш­ком за­ня­та, на­клеи­вая фо­то­гра­фии ки­но­ар­ти­стов в аль­бом­чик, ко­то­рый да­ва­ла по­ку­па­те­лям в при­да­чу к шо­ко­ла­ду фир­ма «Тоб­лер». Аль­бер­ти­на ми­ло­сти­во по­ка­за­ла аль­бом де­тям, и они пе­ре­во­ра­чи­ва­ли тол­стые стра­ни­цы, рас­смат­ри­вая фо­то­гра­фии и на­зы­вая име­на ак­те­ров: Фер­нан Гра­вей, Аль­берт Пре­жан, Ан­д­ре Лю­ге, Алерм, Аль­ко­вер, Ле­он Бель­ер, Мар­сель Ва­ле, тол­стяк По­лей, Лар­кей, Са­тур­нен Фабр… и кра­си­вых ки­но­звезд: Бе­бе Де­ни­элс, Сю­зи Вер­нон, Ми­ри­ам Хоп­кинс, Ка­роль Лом­бар, Мэ­ри Гло­ри, Ди­та Пар­ло и До­ло­рес дель Рио. Ре­бя­та во­об­ра­зи­ли, ка­кое не­имо­вер­ное ко­ли­че­ст­во шо­ко­ла­да по­еда­ет тол­стая Аль­бер­ти­на, — ведь она еще ко­пи­ла и се­реб­ря­ную фоль­гу, ко­то­рую раз­да­ва­ла ки­тай­ча­там, жив­шим в этом квар­та­ле.
Ма­дам Па­па, по­вис­нув на ру­ке сво­его вну­ка, тол­сто­ще­ко­го сол­да­та, по­до­шла по­го­во­рить с Аль­бер­ти­ной. Па­рень, за­жав пи­лот­ку под мыш­кой, ти­хо по­вто­рял с юж­ным ак­цеп­том зна­ме­ни­тую ре­п­ли­ку из пье­сы Пань­о­ля «Ма­ри­ус »: «Фран­цуз­ский флот го­во­рит те­бе — дерь­мо!! »
Раз­го­вор двух жен­щин был са­мым обы­ден­ным: «Ни­ко­гда не зна­ешь, что при­го­то­вить на обед», или: «Так бу­дет все­гда, по­ка мы жи­вы!», или еще: «Да уж у нем­цев та­ко­го не слу­чит­ся!» Толь­ко не­сколь­ко не­ожи­дан­ным ока­за­лось ут­вер­жде­ние Аль­бер­ти­ны:
— Те­ля­ти­ну я ни­ко­гда не ем. Она бе­ду при­тя­ги­ва­ет!
Оли­вье слу­шал, но боль­ше смот­рел на Лу­лу, пе­ре­драз­ни­ваю­ще­го дви­же­ния го­во­рив­ших ме­ж­ду со­бой жен­щин, как вдруг ко­рот­кая фра­за же­ман­ной ма­дам Па­па при­влек­ла его вни­ма­ние; то­ном да­мы-па­тро­нес­сы она ска­за­ла:
— Что-то не вид­но это­го ин­ва­ли­да не­сча­ст­но­го, да вот то­го, ко­то­ро­го Пау­ком про­зва­ли.
И в са­мом де­ле, уже в те­че­ние не­сколь­ких дней Да­ни­эль не при­хо­дил на свое обыч­ное ме­сто, к сте­не га­лан­те­рей­но­го ма­га­зи­на.
— Мо­жет, он за­бо­лел? — пред­по­ло­жи­ла Аль­бер­ти­на.
Сол­дат, чтоб де­ти по­смея­лись, на­чал под­ра­жать ар­ти­сту Вик­то­ру Бу­ше в пье­се «Гос­под­ни ви­но­град­ни­ки »: «Юбер, ска­жи мне, что ты ме­ня лю­бишь, или я ля­гу спать на ци­нов­ку! »
Чуть по­го­дя еще боль­ший ус­пех вы­пал на до­лю здо­ро­вен­но­го вер­зи­лы по клич­ке Тю­бик с кле­ем Ана­толь, знать не знав­ший про «Ден­толь». Он шел вверх по ули­це, кра­су­ясь в кос­тю­ме ве­ло­си­пе­ди­ста-гон­щи­ка, с ру­ка­вом на­со­са, на­де­тым на­пе­ре­крест, и на­ши­тым на спи­не квад­ра­том с жир­ной де­вят­кой и над­пи­сью: О.В.Б.Б. (что оз­на­ча­ло: Об­ще­ст­во ве­ло­си­пе­ди­стов из Бу­лон-Бий­ан­ку­ра), дер­жа за се­ре­ди­ну ру­ля свой го­ноч­ный ве­ло­си­пед. Ве­ло­си­пед тряс­ся по мос­то­вой, и его зво­нок все вре­мя по­звя­ки­вал. Кос­ти­стый, су­ту­лый и кри­во­но­гий Ана­толь жму­рил гла­за от солн­ца и смот­рел ку­да-то вверх за го­ри­зонт, где вы­ри­со­вы­вал­ся холм Га­ли­бье. Он при­сло­нил ве­ло­си­пед к тро­туа­ру и при­сел, ви­ди­мо, в ожи­да­нии ка­ких-то ле­ст­ных слов бег­ло по­гля­ды­вая по сто­ро­нам, в то вре­мя как грам­мо­фон раз­но­сил по всей ули­це ме­ло­дию анг­лий­ской пе­сен­ки „That man I love ”, ис­пол­няе­мой не­мно­го гну­са­вым, гру­ст­ным го­ло­сом под ак­ком­па­не­мент сак­со­фо­на и при­глу­шен­ной тру­пы.
Ана­толь пре­крас­но знал, что вско­ре поя­вит­ся ка­кой-ни­будь маль­чиш­ка и ста­нет вы­пра­ши­вать у не­го ве­ло­си­пед, что­бы ра­зок про­ка­тить­ся во­круг квар­та­ла, но он, без­ус­лов­но, от­ка­жет, ссы­ла­ясь на то, что та­кой бое­вой копь — это как веч­ное пе­ро или как жен­щи­на: их ни­ко­гда не одал­жи­ва­ют!
Пер­вы­ми яви­лись сю­да сын Ра­ме­ли, Джек Шлак, Ло­пес и Туд­журь­ян, а за ни­ми при­шли Лу­лу и Оли­вье. Они стоя­ли, за­су­нув ру­ки в кар­ма­ны, лю­бу­ясь этим чу­дом с вы­гну­тым ру­лем, по­кры­тым пла­сти­ком, и си­день­ем, вы­тя­ну­тым, слов­но мор­да ска­ку­на, по­том от­ва­жи­лись про­ве­рить, креп­ко ли за­тя­ну­ты га­еч­ки, по­тро­га­ли тор­мо­за и да­же по­щу­па­ли паль­цем, хо­ро­шо ли на­ду­ты ши­ны. Ана­толь со­гла­сил­ся при­под­нять ве­ло­си­пед, что­бы ка­ж­дый мог убе­дить­ся, ка­кой он лег­кий, за­тем раз­го­ре­лась дис­кус­сия, в ко­то­рой срав­ни­ва­лись дос­то­ин­ст­ва уча­ст­ни­ков шес­ти­днев­ной ве­ло­си­пед­ной гон­ки и спорт­сме­нов мно­го­днев­но­го со­стя­за­ния «Тур де Франс», по­сле че­го все при­ня­лись со­пос­тав­лять силь­ные сто­ро­ны чем­пио­нов фран­цуз­ских, бель­гий­ских и италь­ян­ских. Под ко­нец Ана­толь по­ка­зал свои спор­тив­ные туф­ли и про­де­мон­ст­ри­ро­вал наи­луч­шую по­зи­цию нос­ка в пре­до­хра­ни­тель­ном упо­ре на пе­да­лях.
— Мо­жет, и ты ста­нешь чем­пио­ном? — пред­по­ло­жил Оли­вье.
Ана­толь не­дав­но за­вое­вал шес­тое ме­сто сре­ди две­на­дца­ти лю­би­те­лей, со­стя­зав­ших­ся на Му­ни­ци­паль­ном ве­ло­тре­ке, и счи­тал, что он уже и те­перь чем­пи­он, по­это­му ли­цо его при­ня­ло не­сколь­ко та­ин­ст­вен­ное и сдер­жан­ное вы­ра­же­ние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108