А по­том из ка­фе «Ле Бал­то » поя­вил­ся тол­стяк с пло­ским, как у бок­се­ра, но­сом; он от­крыл во­ро­та ки­но­сту­дии и че­рез чет­верть ча­са вер­нул­ся с си­га­рой во рту, дер­жа в ру­ках блок­нот и ка­ран­даш. Тол­стяк ог­ля­дел од­но­го за дру­гим с го­ло­вы до ног и со­об­щил, что вы­бе­рет че­ло­век пят­на­дцать, «на­чи­ная с на­ча­ла оче­ре­ди». Все тут же на­ча­ли охо­ра­ши­вать­ся, улы­бать­ся, что­бы вы­гля­деть по­сим­па­тич­ней. Тол­стяк, по­же­вы­вая си­га­ру, ты­кал паль­цем и нев­нят­но про­из­но­сил: «Ты, ты… нет, не ты… ты», а от­верг­ну­тые зло бур­ча­ли: «Ну и скот­ст­во же!» — ру­га­лись во­всю, про­кли­ная и свой удел и то­го, кто им от­ка­зал.
Жан роб­ко за­ме­тил, что он друг не­кое­го Крош­ки Луи, но был при­гла­шен ско­рей из-за сво­его кос­тю­ма и шля­пы, а кро­ме то­го, по мне­нию ти­па, от­би­рав­ше­го ста­ти­стов, у не­го был «вид со­вер­шен­но­го олу­ха». Что же ка­са­ет­ся Оли­вье, то тол­стяк зая­вил, что «мел­ко­та им не по­тре­бу­ет­ся».
Но Жан си­ял. Ес­ли бы его за­ня­ли на съем­ке до кон­ца не­де­ли, он бы за­ра­бо­тал боль­ше, чем в ти­по­гра­фии. Он да­же за­был о при­сут­ст­вии Оли­вье, по­ка маль­чик не спро­сил у не­го:
— Ну как, я мо­гу уй­ти?
Жан хлоп­нул его по за­тыл­ку и вы­ра­зил свою ра­дость, на­хло­бу­чив на маль­чи­ка ко­те­лок.
А Оли­вье так хо­те­лось по­гля­деть на Ан­на­бел­лу! Ни­че­го не по­де­ла­ешь, не вы­шло! Он вер­нул­ся на ули­цу Ла­ба, ре­шив не пе­ре­оде­вать­ся в ко­рот­кие шта­ниш­ки. Ска­зал Эло­ди:
— Жа­ну-то под­фар­ти­ло, но я то­же хо­тел бы под­за­ра­бо­тать па­роч­ку круг­ля­шей…
Мо­ло­дая жен­щи­на тот­час сде­ла­ла ему за­ме­ча­ние — сле­ду­ет го­во­рить: «не­мно­го де­нег».
Маль­чик вы­ско­чил на ули­цу поч­ти од­но­вре­мен­но с Бу­гра, ко­то­рый вы­шел с рас­че­сан­ной бо­ро­дой, с труб­кой в зу­бах, в сво­ем си­нем ра­бо­чем фар­ту­ке с за­вяз­ка­ми сза­ди и кар­ма­ном на жи­во­те. Он ве­се­ло ок­лик­нул Оли­вье:
— Пой­дем-ка со мной, по­шу­ру­ем вме­сте.
— Ко­неч­но, хо­зя­ин.
— Хо­зя­ин, хо­зя­ин, — про­вор­чал ста­рик. — Не смей го­во­рить эта­кие сло­ва!
По­ка они шли вниз по ули­це, Бу­гра рас­ска­зал Оли­вье, что вла­де­лец та­бач­ной лав­ки и ка­фе «Ори­ен­таль » пред­ло­жил ему раз­лить по бу­тыл­кам боч­ку ви­на «Сент-Эмиль­он». Бу­гра это ка­за­лось про­сто по­те­хой и он по­вто­рял:
— Нет, ты от­да­ешь се­бе от­чет? Та­ко­му пья­ни­це, как Бу­гра, по­ру­ча­ют раз­ли­вать ви­но по бу­тыл­кам.
При­дя в «Ори­ен­таль », Бу­гра ска­зал оверн­цу в чер­ном жи­ле­те, что, ес­ли им до­ба­вят ка­кую-ни­будь «ме­ло­чиш­ку», маль­чик ему то­же по­мо­жет в ра­бо­те. Им вы­да­ли ло­хань с те­п­лой во­дой, в ко­то­рой пла­ва­ли проб­ки, при­спо­соб­ле­ние для за­ку­по­ри­ва­ния, крас­ные ме­тал­ли­че­ские кол­пач­ки и эти­кет­ки с на­зва­ни­ем ви­на. Гру­зо­подъ­ем­ник спус­тил их обо­их в по­греб, ос­ве­щен­ный пе­ре­нос­ной элек­три­че­ской лам­пой.
Ка­кое чу­дес­ней­шее ут­ро! Оли­вье под­став­лял ка­ж­дую бу­тыл­ку под кран боч­ки, по­во­ра­чи­вал его и сле­дил за тем, как льет­ся, пе­нясь, ви­но, по­ка па­па­ша Бу­гра, за­жав пре­ды­ду­щую бу­тыл­ку ме­ж­ду ко­ле­ня­ми, за­ку­по­ри­вал ее, ком­мен­ти­руя на хо­ду ка­че­ст­ва проб­ки. Ес­ли бу­тыл­ка бы­ла пе­ре­пол­не­на и это ме­ша­ло во­ткнуть проб­ку, Бу­гра бы­ст­рень­ко от­пи­вал из гор­лыш­ка, взды­хал и вы­ти­рал рот ру­кой. Про­де­лав так с не­сколь­ки­ми бу­тыл­ка­ми, он за­ме­тил:
— Смот­ри! Ты че­рес­чур пол­но их на­ли­ва­ешь!
То­гда Оли­вье стал сле­дить, чтоб ви­но до­хо­ди­ло толь­ко до се­ре­ди­ны гор­лыш­ка. Но че­рез не­сколь­ко ми­нут ста­ри­ка опять одо­ле­ла жа­ж­да, он под­миг­нул маль­чи­ку и по­про­сил:
— А ну-ка, под­лей в бу­тыл­ки не­мно­го лиш­ку…
Кто-то из офи­ци­ан­тов за­бе­жал к ним и пред­ло­жил си­га­рет, но Бу­гра от­ка­зал­ся, ска­зав, что он ве­рен сво­ей труб­ке. Оли­вье все же да­ли си­га­ре­ту «High Life », и он ее охот­но взял, бы­ст­рень­ко гля­нув на Бу­гра, ко­то­рый за­ку­по­ри­вал бу­тыл­ки, но тот и бро­вью не по­вел. То­гда Оли­вье ос­ме­лел, чирк­нул швед­ской спич­кой, вы­тя­нул гу­бы тру­боч­кой, за­жму­рил­ся и за­тя­нул­ся, на­дув ще­ки, а за­тем бро­сил на­земь спич­ку, ко­то­рая, по­пав в лу­жи­цу, угас­ла с лег­ким ши­пе­ни­ем. Оли­вье сно­ва на­чал ра­бо­тать, но си­га­ре­та вы­зва­ла у не­го ка­шель, он бы­ст­ро за­топ­тал ее, ста­ра­ясь, чтоб Бу­гра ни­че­го не за­ме­тил, ина­че бы он на­вер­ня­ка над ним по­сме­ял­ся.
В пол­день тот же офи­ци­ант при­нес им два боль­ших бу­тер­бро­да с кус­ка­ми сви­ни­ны и по­шу­тил:
— А вин­ца я не взял с со­бой!
Они с ап­пе­ти­том ели хру­стя­щий хлеб с жа­ре­ным мя­сом, как вдруг Бу­гра креп­ко шлеп­нул Оли­вье по пле­чу и ска­зал:
— Уви­дишь, сы­нок, жизнь не так уж пло­ха…
На­ко­нец-то они опо­рож­ни­ли эту без­дон­ную боч­ку, ко­то­рую па­па­ша Бу­гра с тру­дом на­кло­нил, чтоб слить ос­тат­ки ви­на. По­след­ние бу­тыл­ки бы­ли уже за­мут­не­ны осад­ком, и хо­зя­ин ка­фе ска­зал Бу­гра, что он их ему да­рит: ес­ли про­фильт­ро­вать ви­но че­рез про­мо­ка­тель­ную бу­ма­гу, то у Бу­гра бу­дет не мень­ше трех бу­ты­лок хо­ро­ше­го ви­на. По­сле обе­да ста­рик и ре­бе­нок на­де­ва­ли на бу­тыл­ки ме­тал­ли­че­ские кол­пач­ки, сна­ру­жи крас­ные, внут­ри се­реб­ри­стые, по­том клеи­ли яр­лыч­ки и ус­та­нав­ли­ва­ли бу­тыл­ки в ме­тал­ли­че­ские ящи­ки с гнез­да­ми.
Ко­гда Оли­вье и Бу­гра вы­шли из по­гре­ба, ста­ри­ка не­мно­го по­ша­ты­ва­ло. Он нес три пол­ных бу­тыл­ки и од­ну по­ча­тую, ко­то­рую при­жи­мал к гру­ди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108