— Зайка, не сутулься. Постарайся войти к гостям непринужденно, но без развязности.
Легко сказать: в грязных шароварах, мокрых носках — и без «развязности».
— Ну-у наконец-то, гости уже заждались прекрасных хозяек!
— Работникам штукатурного фронта — виват, виват, виват!
— Как, эти тонкие пальцы хирурга еще и штукатурить умеют?!
— К столу, хозяюшки, к столу.
— Одну минуту, мы только переоденемся в сухое.
Здорово папа все устроил: и накрыл, и сервировал, и блюда, похоже, что из ресторана. Как это он один управился?
— Мам, у меня чулок в шкафу целых не оказалось. Мне при гостях неудобно было рыться.
— Возьми мой капрон. Только вымой ноги и шею.
Причем тут шея? Можно подумать, что она сквозь капрон будет просвечивать.
— Что ты делаешь?! Прекрати сейчас же ягоды из варенья руками вытаскивать.
— Это не ягоды. Это похоже на орехи. Разве варенье из орехов бывает?
— Бывает. Любимое варенье Сталина. Если ты так будешь за столом себя вести, стыда с тобой не оберешься.
Конечно— конечно -за столом! Что я, не знаю: рыбу ни в коем случае ножом. Дичь ножом, а потом руками. И изящно помалкивать. Пока тебя не спросят.
— Наливай суп в супницу. Только не опрокинь на себя.
— Папа будет фильм показывать? Он достал со шкафа аппаратуру
— Добавь сметану в салат.
— А в той коробке торт или птифуры?
— Не трогай ничего. Неси салат в комнату.
Ага, салат это хорошо. Его перед собой как щит нести можно, никто и не заметит, что сарафан мал.
— Вот они плоды эмансипации: женщины штукатурят, мужчины занимаются кулинарией.
— Ну почему женщина может быть профессором и не может быть штукатуром?
— Но не в одном же лице совмещать оба достоинства?
— Э-э-э, что не говорите, а я заплесневелый ретроград: люблю, когда рядом слабое, милое, уютное создание.
— Скажи лучше, что ты любишь жену-служанку.
Есть до чего хочется! Так бы и заглотила всю тарелку! Но! И — раз: колени вместе, спина прямая! И-и два — ложку зачерпнуть не до краев, и три — бесшумно сглотнуть суп, и-раз — локти прижаты к туловищу, и — два — не хлюпать носом, и три…
— Зайка, принеси, пожалуйста, с кухни хрен и нарежь еще хлеба.
— Кстати, о нашей привычке есть хлеб: у нас на днях на Ленфильме был прием английских кинематографистов. И одна англичанка за столом меня спрашивает: «А что, это правда, что русские едят очень много хлеба?» А я ей: «Ну, что вы, совсем нет». И вдруг замечаю, что тянусь за последним куском булки, оставшемся на огромном блюде.
Суп это — ерунда на постном масле, а вот как я воспитанно справлюсь с этим плоско раздавленным цыпленком? Может, сказать, что уже сыта? Еще больше к себе внимание привлеку…
— Прекрасный цыпленок-табака, просто во рту тает. А вы, барышня, что так неохотно с ним копаетесь? Не стесняйтесь, берите его прямо за косточку, курицу можно есть руками.
Я и сама знаю, что можно. Но когда этот «табака» ускользнет у меня под стол, чем я буду его вылавливать? Ногами?
— Доча, расставляй стулья вокруг экрана. Захвати грязные тарелки, и пойдем ставить кофе.
Странно, что фильмы будет показывать не папа. По-моему, раньше я этого сутулого человека у нас не видела. Наверно, он кинооператор. Раз папа с ним советуется насчет киноаппаратуры, значит, он работает в кино. Чем-то он не похож ни на Режиссера, ни на Писателя, разве что немного на Художника?
— Мам, а где Лев Исаакович работает?
— На студии научно-популярных фильмов. Не цапай пальцами птифуры, успеешь съесть за столом.
— За столом не вкусно. А что он снимает?
— Не знаю, по-моему, он в биологическом отделе. Разложи печенье и конфеты в вазы. Он много лет дружил с Виталием Бианки.
Чем же он не похож на других? Может, он стесняется, что не снимает настоящие художественные фильмы, а только документальные? Но ведь и другие тоже… Режиссер работает не в Горьковском театре, а в Эстраде. Писатель пишет не романы, а детективные рассказы, Художник рисует для детского журнала…
— Мам, идем скорее, там свет потушили.
Ой, какая же я была дура! Хотела выбросить из домов мебель и посадить деревья в кадках! Разве так лес в дом принесешь?! Вот же он лес! В каждом трепещущем на ветру листке, в каждом сереньком перышке нахохлившейся пичужки — настоящий лес дома!
— Чудо! Просто чудо!
— Полный эффект присутствия.
— Нужно отметить, какой титанический труд, какая кропотливая работа стоит за этим десятиминутным роликом. Вы только представьте: в дождь и солнце часами сидеть в одном и том же месте, чтобы сделать несколько кадров из жизни крохотного… как вы его назвали?
— Лазоревка Плеске. Редкий гибрид зеленой и белой лазоревки. Очень осторожная птичка.
— Нет, что ни говорите, а стоит вам зацепить кусок настоящего… неважно, из какой области: литературы, искусства, науки, природы — как это любого, самого неподготовленного возьмет за душу.
Вот, значит, что может уравнять всех: старых и молодых, богатых и бедных — создание чего-то настоящего. А что если я, не умеющая есть расплющенного цыпленка, создам что-то настоящее, меня тоже все будут любить? Вот здорово!
— Зайка, чайник, наверно, вскипел. Нужно кофе поставить.
— Нет уж, позвольте мне, милые дамы, вам этого не позволить. Сегодня шеф— повар — я, и в меню у нас кофе по моему собственному рецепту.
Господи, как я устала. Даже глаза слипаются. Отправили бы меня как маленькую спать. Я бы в подушку как в теплое озеро нырнула и поплыла. Надо мной бы гудели голоса: бу-бу-бу…как ветер на пихтовой горке.
— Клюешь носом, малышка, ничего, потерпи, скоро вся наша кино-шатия— братия разбредется по домам, и отдохнешь от нас.
— А мне, милая барышня, хотелось бы вот что вам посоветовать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186