Это случится ближе к вечеру, когда они разойдутся по домам, и она останется без защиты… Вообще-то говоря, надо что-то решать, второго такого раза она может и не выдержать.
Все трое внезапно замолчали, словно бы кто-то дирижирующий наслал на них тишину. Всяк думал свое…
Девушка первая вышла из задумчивости: возле ее ног закрутился крошечный вихрь, собирая в вертикальный жиденький конус пылинки, соринки, обрывки… Она топнула туфелькой – и пылевой столбик распался.
– Чего нашла? Золотой ключик, никак?
– Колечко… Нет, браслетик! – Девушка распрямилась и ладошкой на ладошке стала протирать найденный предмет. – Ой, а оно вроде серебряное. Смотрите, какой красивенький. Спиралечка тоненькая-тоненькая…
– Стой! Не шевелись… Может, это его браслет, Андрея покойного, у него пальцы, правда, корявые были, но ручки худенькие. Покажи мне его! – Филарет метрах в трех стоял от девушки – и вдруг он уже – вот он, прищурился, за ладонь ее держит…
– Нет, Фил, что ты… У этого Андрея пальцы хоть и сосисками, но уж не с браслет толщиной, а это – глянь – мне почти на запястье налезет. Мне все говорят, что у меня ручки как у… Ой, налез!
– Нет! Погоди, не надевай. Не надевай, Света! Тогда не снимай! Погоди, я только гляну поудобнее. У меня, кстати, лупа при себе, держи у себя на запястье камешком сюда, сейчас поглядим. Так это цепочка…
– Какая цепочка, ты чего?
– Э-э, кладоискатели, ешкин кот! Двадцать пять процентов от найденного я вам выплачу, так уж и быть, и можете поделить на двоих, но сначала дайте рассмотреть… Фил, не наглей, дай мне тоже позыкать?
– На, смотри. Света, приподними ладонь повыше. Серебро да и все. Достоинств в нем, что тонко вытянули, да рубин в торец посадили.
– Настоящий рубин? Ой, мальчики…
– Настоящий, настоящий, таких рубинов на один карат тысячу нужно взять. – Велимир протянул было пальцы к браслету, но передумал, предпочел томно взять девушку за предплечье, чуть тряхнуть его, чтобы тончайший браслет соскользнул на запястье, правой рукой принял из Филиных рук лупу и с умным видом принялся рассматривать браслетик со всех сторон…
– Ого, руны…
– Что??? Какие руны??? Мамочка, я боюсь!
– Буквы, типа, простые нестрашные. Обыкновенный эльфийский алфавит.
– Дай! Дай, мне, дай посмотреть. Ну дайте же мне посмотреть, это же я нашла!!!!
– Не прыгай, успеешь! «А о-дно все-силь…но-е… влас-те-ли…ну… Мордора…»
– Где??? Тьфу, дурак… Опять ты идиотничаешь! Филя, скажи ему, чтобы он не издевался!
– Вил, не издевайся.
– А что я, виноват, что мне причудилось? – Велимир выпучил обиженные глаза, шмыгнул носом пару раз, но сочувствия ни от кого не дождался. Но это почти не огорчило его, потому что браслетик-колечко и впрямь было пустяковое и никакой магии из него не шло, не перло и даже не сочилось. Обычное. Хотя и… можно сказать – странное. И при чем тут цепочка? Да уж по большому счету и не браслетик, не колечко, а… Суперстранное. А странность его и в том, что следов прежних владельцев на нем не было вовсе. Никаких: ни от сальных желез, ни ауры, ни даже просто человечьего духа. Словно бы оно всегда здесь лежало и никогда никому не принадлежало… Но оно же было чье-то, находилось где-то – на пальце, в кармане ли, в шкатулке? Хм…
– А интересно – чье оно могло быть, такое серебришко с камушком? – Надо же, и Филя почему-то задумался над этим вопросом. Даже и вслух. Это совпадение такое?…
– Главное, что не Андрея Ложкина и ничье. А теперь мое будет. Хорошо, мальчики? Вы не будете против?
– Хорошо, хорошо, носи на здоровье.
– Даже лучше, чем хорошо. Куул – называется. Опять же, драгоценный камень! Но помни, Света: иногда лучше хуже, чем обычно!
– Как это?
– Да так. – Велимир попытался сделать взгляд загадочным, но Света вновь опустила глаза к запястью, и заряд просвистел мимо.
И снова замолчали.
«Ладно, все это пустяки, все эти микрорубины на проволоке, наши догадки, Светкины находки… А вот что в городе случилось? Что происходит, откуда такая активность у этой мелкой вшивоты? Или это случайность, что за один день они уже неоднократно мозолили глаза?… И эта странная смерть… Она ведь не пахнет. Любая насильственная смерть смердит на особый лад, магическая, либо колдовская – тем паче. А здесь только узенькая тропка угадывается, откуда она пришла, гостинец принесла…»
Они стояли на гранитной набережной, лицом к ветру и волнам, и все о чем-то думали, даже Света.
Велимир и так, и сяк отвлекал себя разными пустяками, только чтобы не глядеть направо через кусочек залива, туда, где Крестовский…
– Ну что, Вил, что встрепенулся, идея умная осенила, наконец?
– Отнюдь. Просто вдруг тухлятина ноздрям почудилась.
– Смешно.
– Нет, в самом деле.
– Водоросли морские, дохлые организмы… Здесь же почти как в луже.
– Ой, Фил…ля, а что там такое? Вот эти штуки, как мачты?
– Где, Света, какие штуки?
– Ну, вот куда ты все время смотришь, там, где стадион?
– Это стадион имени Кирова.
– Да это я знаю, а вот эти мачты, типа? Что они такое?
– Прожектора, Света, система искусственного освещения. Четыре, как ты говоришь, мачты, вышки с прожекторами, чтобы все поле было равномерно освещено по ночному да вечернему времени и футболисты не утеряли казенный мяч…
– Если бы была зима… Ой, что я несу?…
– Неси, неси, Света, не останавливайся. Если бы была зима?…
– Да ну… Нет, фу глупости… Его можно было бы по льду перенести вон оттуда, со стадиона.
– Но сейчас лето.
– Я же говорю – совсем я сегодня дура дурой…
– О, нет, Светлана Сергеевна, – Велимир развернул во всю ширь самую обольстительную из своих улыбок, указательным пальцем левой руки целомудренно дотронулся до Светиного плеча, а правую руку приложил к сердцу, – ты умнейшая из нас троих!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116