Как желудок?
– Все так же.
– Крепись.
Павлуха около десяти лет работал в грязовецкой колонии. На фронте служил в контрразведке. После войны поселился в Шексне и пошел работать в колонию для несовершеннолетних в оперативную часть. Через год актив стали вводить, и воры подняли анархию. Воспитанники выгнали из зоны обслуживающий персонал и сказали, чтоб в зону носа не совали, а то на пики посадят. Продукты принимали через вахту.
Несколько дней в зону никто не заходил. Потом решили с ворами вести переговоры. Спросили, кого в зону пропустят. Воры в один голос закричали:
– Беспалова! Беспалова!
Беспалов вошел в зону. Зона в первый же день анархии была окружена батальоном войск МВД. Малолетки сновали по зоне с пиками. У многих воров за пояс были заткнуты длинные ножи.
Воры завели Беспалова в свой штаб, и вор зоны, Биба, сказал: «Садись», и показал рукой на кровать. Он сел. Расселись и воры.
– Так, — сказал Биба, — говори.
Беспалов, прежде чем войти в зону, посоветовался с начальством, какие требования выдвинуть ворам. И он, поглядев на Бибу, сказал:
– Массовые беспорядки надо прекращать.
– И это все, что вы хотите? — спросил Биба.
– Да, к вам только одно требование: прекратить массовые беспорядки и выйти на работу.
– А актив? Что же вы про актив ничего не говорите? В зоне актив будет?
– В зоне должен быть актив.
– А зона не хотит актива. Как быть?
– Так, Биба, наши требования таковы: кончайте анархию и приступайте к работе. Что требуете вы?
– Анархию кончим, но выполните наши требования: активу в зоне не бывать, срок за анархию не добавлять и воров по другим зонам не раскидывать. Согласны на это?
– Я вам сказал свои требования, вы — свои. Теперь надо посоветоваться.
– Хорошо, советуйтесь.
– Когда мне в зону можно зайти?
– Вы можете заходить в зону в любое время, вас не тронут, — сказал Биба и встал.
Переговоры велись, и из управления приехал полковник. С ворами он решил поговорить сам. С Беспаловым вошел в зону.
Воры, видя, что к ним пожаловал большой начальник, привели его в свой штаб. Полковник сел на кровать, рядом с ним Беспалов.
– Ну, — смоля папиросу, спросил Биба полковника, — что скажете?
– Ребята, я хочу с вами по-хорошему поговорить. Давайте кончайте массовые беспорядки. Пошумели и хватит, — сказал полковник.
– Вы с нами по-хорошему хотите поговорить, — сказал Биба, — а что, и по-плохому умеете? Хотел бы я послушать гражданина полковника, как он по-плохому начнет разговаривать.
Биба — здоровый парень, на вид лет двадцать. Его черные глаза зло загорелись. Он потянулся и положил в наколках руки на колени.
– Ну что, начинайте по-плохому разговаривать.
Пока Биба говорил это, Беспалов шепнул полковнику:
– Надо уходить.
Но полковник — самоуверен и уходить не хотел.
– Я повторяю, ребята, кончайте массовые беспорядки.
– А если не кончим, что будет?
Полковник промолчал, а Биба сказал:
– Все ждут, когда вы по-плохому начнете говорить.
Биба встал, и в этот момент в полковника кинули шлюмку. Она попала в спину.
– Пошли, — негромко сказал Беспалов и тронул на выход. Полковник за ним.
Воры до самой вахты провожали их, звеня пиками, нагоняя на полковника страх. Когда он открыл дверь, из толпы крикнули:
– Скажи спасибо лейтенанту, что с ним в зону заходил.
Поскольку воры на уговоры не поддаются, полковник, собрав администрацию, предложил силами батальона войск МВД захватить колонию. Но встал вопрос: как это сделать? Оружие применять нельзя: малолетки. Тогда Беспалов сказал:
– Колонию захватить можно. И обойдемся без жертв. Я несколько раз заходил ночью и утром. Они всю ночь не спят, а засыпают под утро. Когда уснут, можно захватить врасплох. Вот только они рядом с кроватями ставят пики.
Посоветовавшись, колонию решили захватить. В лесу вырубили длинные березовые палки, и, едва забрезжил рассвет, триста солдат тихо прошли по зоне и растеклись по отрядам. Парни мертвецки спали.
Организаторам массовых беспорядков добавили срока и разбросали по зонам, а в колонии ввели актив.
Вскоре шекснинскую малолетку расформировали и привезли взросляков.
8
На разводе Павлуха после приветствия медленно обходил строй, вглядываясь в ребят. На некоторых он задерживал взгляд, как бы читая по их лицам, что они думают, а по большинству скользил взглядом, не удосуживая вниманием.
Такой осмотр Павлуха делал часто. Кто-то не хотел с ним встречаться и опускал глаза, кто-то во второй шеренге прятался за спину, но большинство ребят не отводили взгляд. Это было утреннее промывание мозгов. Если кто-то замыслил нехорошее, взгляд Павлухи, колкий, цепкий, говорил: «Брось, не вздумай сделать, я знаю об этом, не выйдет у тебя ничего».
Глаз давно получил ответ от начальника уголовного розыска капитана Бородина. Бородин писал, что факты, изложенные в письме, не соответствуют действительности. Выходило: сестру никто не грабил. Но вот сегодня Павлуха вызвал Глаза и сказал:
– Тебе ответ на жалобу, — и протянул почтовую открытку.
Глаз прочитал: «Сообщается, что Ваша жалоба на непринятие мер к расследованию преступления в г. Заводоуковске Тюменской области проверяется прокуратурой Тюменской области».
Павлуха, посмотрев на Глаза, сказал:
– Теперь жди ответ из прокуратуры Тюменской области.
Ответ из прокуратуры Тюменской области: так и не пришел. И не стал больше Глаз писать жалоб.
У Глаза болел зуб. В Одляне у этого зуба четвертушка отскочила, когда воры пытали. Зубной врач, Анастасия Петровна, жена воспитателя первого отделения Евгения Васильевича Нехорошева, зуб выдернула, и он мучиться перестал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140