Ваньке сразу вспомнился русский анекдот на эту тему. Боясь ущемить национальные чувства, он на ходу переделал «собачий х@$» в «конское копыто» и рассказал эту шутку Хэрри. Тот хихикнул, и сказал, что этот анекдот чисто американский, и что ему около двухсот лет, и рассказывается он совсем не так, а смешнее. А затем повторил шутку почти слово в слово, как ее рассказывали в России, с единственным отличием, что вместо прилагательного «собачий», там фигурировало «бизоний». И словно продолжая тему смешных имен, таким же тоном продолжил:
– Ну, мое имя не такое плохое. По-виндтокерски, то есть на языке навахо, адаптированым для кодировки, оно всего лишь означает «мотоциклист». Там все так – «колибри» значит танк, «гусь» – пушка, «кора сосны» – вертолет Ми-8, а «лист дуба» – французский «Мираж». Ну нет в языке навахо таких слов. Поэтому Аичхохана, буквально на навахском означающее «роудраннер», по-виндтокерски означает «мотоциклист».
А вообще-то роудраннер это птица такая. Довольно обычна, живет по всей Америке от Великих Равнин севера до южных пустынь Нью-Мексико, от западного побережья Калифорнии до Техасских берегов на востоке. Смешная птичка, была б моя воля, я бы ее вместо белоголового (или лысого) орла за национальный символ взял – уж больно темп жизни у нас сумашедший. Внешне напоминает смесь куры с кенгуру. Клюв как у цапли, хохолок как у удота, ноги как у страуса в миниатюре, когда бежит, то тело вытягивяет в ниточку параллельно земле – хоть птица летать не любит, но ее бег уже кажется полетом некой серой ракеты. От кончика клюва до хвоста чуть больше полуметра, а мелькающих лапок не видно, ведь несется это чудо переди машины, словно не замечая того, что вы все больше и больше давите на газ. Для индейца эта птица всегда была символом скорости и выносливости, тогда как орел даже силы особой не символизировал, а всего лишь заурядную остроту зрения и «блат», то бишь высокий социальный статус. А вот для белого человека роудраннер, конечно не бизоний член, но тоже популярный герой скабрезных ковбойских шуток и детских мультфильмов. Хотя кто в Америке охотится или просто выезжает природу, где хоть раз, не пожалев своего «Джипа», за роудраннером погонялся, то понимает, что имя Аичхохана, это очень крутая «индейская кликуха». Такого зауважаешь. Вот те и «птичий мотоциклист» сержант-радист Хэрри Стивен. Роудраннер, и этим все сказано.
Этнографический экскурс с изучением языка племени Навахо закончился с возвращением Муфлиха. Тот передал каску Ваньке. Нацепив прибор, Ваня обалдел – территорию аэропорта взяли, наверное, всего около 48 часов назад, однако она уже выглядела не как передовой «пит», а как настоящий базовый лагерь. Воочию открылось то, что скрывалось в кромешной пыльно-ночной темноте. Возникло чувство, что это не передовая, а глубокий безопасный тыл, где вовсю кипит военное строительство. Разворачивающийся здесь лагерь своими размерами пожалуй превосходил кувейстскую «Луизиану». Вот те и Кэмп Кроппер. Ванька, сохранивший кое-какие военные знания, невольно подумал, что отгрохать такое сосредоточение близ города, наверное очень рискованно. Хотя если судить по строгой планомерности и темпу работ… Пожалуй он думает с позиций старой советской доктрины. Взять, для примера, новые радарные системы моментального определения точки выстрела – похоже, что противостоящие артиллерийские стволы противника умолкли на веки, плюс отсутствие авиации… Чего бы и не продвинуть тылы? Хотя с легкими минометами партизан такой уверенности конечно быть не может, но даже их эффективность будет снижена – три-четыре мины без особой корректировки, и на месте миномета зазияет воронка. Под такие мысли стали понятны назначения «лабиринтов-загончиков» с колючкой по верху. Это фильтрационные пункты и своего рода «отстойник» для пленных. Даже сейчас, по прошествию двух лет после активной фазы войны, заключенных в Кэмп Кроппере хватает. Несмотря на то, что заново пооткрывались старые тюрьмы, но все шишки до сих пор сидят в Кэмпе Кроппер, ну и кое-кто в Кэмпе Букка, что был самым первым военным «питом» еще около Умм-Касра. На фоне колючки с пленными, сторожевых собак в корридорах и солдат охранения одиноко стоял толчок. Внизу живота вдруг что-то сильно напомнило, что лагерь можно и завтра днем рассмотреть, а сейчас пора бежать в ветрячок на дрэйн брэйн (drain brain – букв. «дренаж мозга» или «срочно поссать» на армейском жаргоне ). Через ночные очки все хорошо видно даже внутри туалета, где уж совсем темнее темного.
Когда Айван вернулся, то заметил стоящего скучающего Муфлиха, у ног которого сидел скрючившийся Хэрри. Неутомимий Роудраннер уже крепко спал, положив свою голову на винтовку, которую упер прикладом в землю, а стволом на плечо на манер того, как в вестернах и фильмах про индейцев, опершись на копья, спали воины его племени полтора столетия назад. Ваня потряс сержанта. Тот подпрыгнул, как ужаленный и сонным голосом забормотал:
– Ну все, ребята, пошли скорее, а то засыпаю. Сорри, третьи сутки на ногах…
Наконец каска ушла владельцу и «пиджаки» потопали за ним в темную палатку. Зайдя за полог Хэрри посветил фонариком, нашел первых два свободных места – этакие легкие ярусные коечки, похожие на санитарные носилки. Бесцеремонно скатал лежавшие там спальники и бросил их вниз. Все ребята – спать! Стянув броник и каску, он уже с закрытыми глазами развязывал ботинки, а когда наконец снял их, то как убитый повалился на бок. Похоже, что воин Аичхохана заснул еще в воздухе, в смысле до того, как его голова коснулась подушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109