На щеках у нее
неудержимо проступала краска, она нервно оглядывалась, не идет ли кто за
нами следом.
- Кто-нибудь видел, как ты выходил? - спросила она одними губами.
- Нет. Как у тебя дела дома?
- Как обычно, - вздохнула она. - Никакая девушка не может быть
слишком хороша для Нормана. И смотрит на меня так, что сразу становится
ясно: я-то уж не слишком хороша. Каждый раз, когда она начинает меня
донимать своими обвинениями, я становлюсь просто бешенной и ору на нее в
ответ. И вчера все было как всегда. Слушай, я когда-нибудь сойду с ума. Я
правда не хотела этого скандала, она меня вынудила. Конечно, скандалы
бывали и раньше, но такого! Со мной такое было только один раз, когда мы
компанией выехали на пикник на пляже, и Норман с какой-то девицей уехали
за пивом на ее машине и не возвращались целую вечность.
- Мариан! - позвал ее кто-то из кабинета.
- Я зайду потом в четыреста пятьдесят пятый, - шепнула она и
упорхнула. Я посмотрел ей в след. Нервная, как у чайки походка, мелко
семенят загорелые ножки. Она была похожа на белую фарфоровую чашку с
маленькой голубой каемочкой. Теперь мне было очень трудно, почти
невозможно представить себе эту ловкую, ладную женщину в белом вчерашним
юрким и ласковым ночным зверьком, прокрадывающимся в маленькую комнатку со
стеклянным шкафом, столом на колесиках и грудой старых матрасов в углу.
Более того, теперь у меня не было и тени желания снова поджидать ее в
маленькой комнатке. Зато было смутное подозрение, что она этого тоже не
очень хочет. Просто между нами возникло что-то новое, иное, чему еще не
придумано определение ни в одном из языков мира. Мы никак не могли
называться друзьями, потому что дружба не рождается из нескольких
мимолетних встреч, нет, для дружбы, по крайнем мере в том смысле, в каком
понимаю это слово я, нужно вместе съесть не один пуд соли. Но не могли мы
называться и любовниками тоже, потому что для этого нужно желание, причем
желание обоюдное. А у нас его уже почти не было. Нельзя сказать, чтобы мы
были совершенно испорчены, распущены и безконтрольны. Просто на нас обоих
в это время обрушилась лавина не слишком понятных событий и жизненных
неурядиц, нас просто тянуло друг к другу, как тянет друг к другу двоих,
выживших в кораблекрушении, но еще не добравшихся до берега. Интересен ли
мне он/она? Все ли в порядке со здоровьем у него/нее? Будет ли он/она
осмотрителен и скромен насчет наших дел? Есть ли у него/нее какие-то
принципы, занятия, друзья, о которых не принято говорить в приличном
обществе? Не является ли он/она, не дай Бог, половым извращенцем? Стоит ли
вообще задаваться всеми этими вопросами, быть может, игра просто не стоит
свеч?
Для нас обоих в этой игре был элемент риска, элемент неизвестности,
упоительное чувство балансирования на краю дозволенного. Наше знакомство
протекало слишком бурно и напряженно, чтобы считать его заурядной
встречей.
Великий Маг-и-Волшебник, живущий за гранью разумного, вызвал нас
отсюда в свой черный ящик. Ему нужны были вовсе не обязательно мы, может
быть, просто мужчина и женщина. Раскрутилась магическая рулетка и - ап! -
вытащила меня на одну роль и Мэриен - на другую. Мы одновременно, еще не
очень понимая, что произошло, очутились в Волшебниковом черном ящике,
прижатые друг к другу, бледные, дрожащие и испуганные. Колдовство
свершилось. Мы исчезли из ящика и материализовались снова в реальном мире,
не лучше и не хуже, чем были прежде. Из нашей памяти стерлись короткие
мгновения тьмы и страха, но осталось некое ощущение, которое должно было
проявиться со временем. И встретились в мире смертных, даже, пожалуй,
чересчур смертных - в самом сердце одного из главных поставщиков кладбища
в наших местах - мы, влекомые тем самым смутным смутным ощущением,
немедленно прониклись друг к другу интересом, доверием и - желанием.
Быть может, мы просто - хорошие знакомые? Врядли этим словом
исчерпывались наши отношения, наша недолгая, но глубокая связь.
Заговорщики? Но это слово подходит для общности целей, а не для общности
интересов. Как назвать группировку из двух человек, немного рискованную,
немного предосудительную, которые встречаются безчисленное количество раз
на дню - в оффисе, ресторане, магазине, забегаловке на площади? Причем
встречаются в основном взглядами - тревожными, заинтересованными,
оценивающими. Неважно, сколько это длится, это зависит от их возраста,
характера, опыта наконец, - может час, а может быть, целую неделю или
месяц, пока в конце концов они не скажут себе сами: "Да". Они рискуют, но
что им до этого - с этой минуты они рискуют только в глазах окружающих.
Вы можете найти тысячи скандальных статей в газетах определенного
сорта о том, во что выливается иногда эта игра, если партнеры теряют
голову. Взгляните на то, что стоит за всеми разводами. Пошарьте во всех
маленьких заброшенных комнатках больших больниц.
Но если невелик риск, то невелеки и потери. И то, что в других
случаях становится скандалом и достоянием любого сплетника, может стать
одним из самых приятных воспоминаний в вашей жизни. Но игра немедленно
оборачивается бедой, если один из играющих делает это против своей воли
или попросту является шулером.
Наш случай не содержал ни того, ни другого. Участие было взаимно
радостным, игра приятной, никто не жульничал, никто не пытался
использовать другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85