Бог мой, она собиралась доказать мне, что
эта девчонка все же была на яхте. Я сказал ей, что это, вероятно просто
галлюцинация от солнечного удара. Я сказал ей, что надо срочно
возвращаться в Штаты и показать ее врачам - просто на всякий случай. А она
заявила, что с ней все абсолютно в порядке, и что с ней такое случилось
впервый и, она надеется последний раз в жизни. Ну и... мы решили на этом
поставить точку. Просто постараться забыть, как будто ничего и не было.
Выкинуть из головы. И у нас все сразу стало снова великолепно.
Я взглянул на Говарда и подумал, что, кажется, догадываюсь, в чем
заключалось странность номер два. Какая-нибудь неисправность, мелкая, но
раздражающая. И в самом деле. Еще в Ла-Гуэйре он хотел зайти в док и
попросить рабочих отладить генератор. Но из-за некоторых политических
ньюансов именно в ту неделю во всем порту не нашелся бы рабочий, который
согласился бы подняться на борт американского судна. Так что Говард с
Гулей только прошлись по магазинам, запаслись всем необходимым и двинулись
на Виллемстад. А генератор тарахтел все громче. И никакая смазка не
помогала.
- День мы прошли под парусом, а вечером я включил двигатель. Тут с
Гулей случилось чуть ли не истерика. Она неврничала, кричала и постоянно
просила меня прислушаться. И каждый раз я не слышал ничего, кроме
барахлящего генератора. Она заставила меня несколько раз заглушить
двигатель, а потом включить его обратно. И каждый раз, как только я
выключал двигатель на всей яхте не было слышно ни звука, а как только я
включал его, Гуле начинало казаться, что сквозь шум двигателя она слышит,
как смеется и болтает Джой Хэррис. Трэв, я думаю, что она действительно
слышала это. Я уверен. Это была самая настоящая галлюцинация. Но для нее,
черт побери, эти звуки были настолько реальны, что она чуть ли не
заставила меня слышать их тоже. Весь путь до Виллемстада я шел под парусом
везде, где было можно. Потому что, стоило включить двигатель, как Гуля
уходила в крохотную каюту на носу и запиралась там, заткнув уши. Она стала
нервной, бледной, сильно потеряла в весе. В первом же порту я отладил
генератор, заменил некоторые детали вовсе. Шума больше не было, и Гуля не
могла больше слышать ни голосов, ни смеха, но после этого прежней Гулей
она не стала. Она вся как будто поблекла, стала тише говорить и почти
перестала смеяться.
Странность номер три была самой загадочной, поскольку Говард так и не
понял, что именно случилось. Они уже прошли Канал, вдоволь налюбовавшись
видом снизу огромного моста трассы Пан Американ и преодолевали последние
восемь миль до Бальбоа-Харбор. Стояла удышливая жара. "Лань" вел на
буксире катерок панамской лоцманской службы, медленно лавируя в
разношерстном скопище судов. Из акватории они вышли только к вечеру, как
раз на закате. Горизонт был чист, вода зеркальна, закат изумителен, так
что они решили плыть дальше. Говард рассчитал курс, который должен был
вывести их по широкой дуге из Панамского залива, оставив в видимости на
западе прекраснейшую панораму Жемчужных островов. Сто девяносто градусов,
мимо Жемчужных, пока не покажутся огни Пунта Мала, что произойдет
приблизительно около четырех, если продержится ветер, дающий им теперь
восемь узлов, а оттуда повернуть на двести тридцать. Этим курсом идти до
утра, пока не станет видно побережье, и тогда уже проложить новый курс,
напрямую до самого Никойского залива.
Гуля взялась проверить, все ли в порядке и обойти яхту. Приближался
самый темный предрассветный час, звезды одна за другой гасли, и только
чудом он успел замететь, как ее фигурка без шума и всплеска исчезла за
бортом.
Первое, что он немедленно сделал, это швырнул спасательный круг
приблизительно туда, где скрылась Гуля.
- Почти на траверсе у нас был довольно-таки свежий ветер, на котором
мы вышли из порта. У меня не было ни секунды времени, что-бы включить
двигатели и маневрировать. Черт, ну ты же понимаешь, что это было такое:
человек за бортом среди ночи, да еще при хорошем ветре в снастях! Но я все
же развернул "Лань" и умудрился как-то заставить ее намертво встать у того
места, где исчезла Гуля. Это давало мне некоторое время на поиски, но ты
знаешь, что ни одна яхта не будет стоять смирно на одном месте без якорей.
Раз или два во время этих манипуляций я стрелял в воздух. Я пытался
кричать, но любой крик терялся в плеске волн, ветре и скрипе. Наконей я
разглядел на воде белый спасательный круг, но все еще не мог определить,
есть ли рядом с ним Гуля или нет. Тем временем "Лань" разворачивало против
ветра, она перестала слушаться руля. Я помчался на нос, и после
лихорадочных моих действий с линем яхта встала наконец почти по ветру. На
волнах болтался, то появляясь, то исчезая, круг с уже обессилевшей Гулей.
Страх за нее лишил меня всех остальных чувств, я механически, не
задымываясь над тем, что и как надо сделать, четко провел поворот и
поставил яхту почти вплотную к Гуле. Закрепив руль, я кунулся к трапу и
выволок ее из воды, оцарапав ей колено о какую-то железку. Она еле дышала.
Я смеялся и плакал одновременно. Ведь на самом деле у меня почти не было
шансов найти ее!.. А знаешь, каково было мнение Гули обо всем проишедшем?
- Ну?
- Она считала, что я подкараулил ее в тот самый миг, когда она
перегнулась через перила и нарочно заставил яхту вильнуть, чтобы она
свалилась за борт!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85