Энджи излучала доверительность, но Полу сделалось грустно, как бывает, когда видите изумительный прибор, используемый не по назначению. Эта девушка могла бы нарожать и вырастить кучу детишек, и еще осталось бы достаточно тепла и энергии, чтобы удержать мужа. Но в механизме что-то дало сбой, и он использовался как секретарша, партнерша по игре в кегли или победительница в беге. Он с сожалением представил, как недолговечно ее физическое великолепие, и лет через пятнадцать она превратится в засохшую карикатуру на женщину. Сейчас она ему напомнила вазу с искусственными фруктами.Однако, раз он полицейский, нужно довести тест до конца, хочется ему этого или нет.— Энджи, вы почти все объяснили.— Ничего я не объясняла. Просто рассказываю вам.— Ну, если просто рассказываете, добавьте еще — зачем вы вчера в полночь прошли через школьный двор? Она огорченно покачала головой:— Пол, вы, вероятно, решились на какой-то глупый трюк, но клянусь, не понимаю, на что вы намекаете. Если кто-то сказал, что видел меня там, то это или дурак, или лжец.Он вздохнул.— Ладно, Энджи. Вопросов больше нет.— Как бы там ни было, это безумство — думать, что миссис Хансон убили. По-вашему, Джеса тоже убили? — Выдержав паузу, она прищурилась: — Если вы действительно думаете, что его убили, то, по-вашему, это должна была сделать я?— Не скрою, мне это приходило в голову.— Вы, наверно, в самом деле сошли с ума, мистер Станиэл. Мне следовало бы рассердиться, хотя это просто смешно. Надо же! Вообразить, что я убила их обоих. Да я и свободного времени не имею для этого. И живу по Божьим заповедям. Не убий. Кому еще пришла в голову эта дикая мысль? Неужели и мистеру Сэму?— Он пытался допустить эту возможность, но не смог.— Потому что он меня знает немного лучше. Я не сержусь, но все это... глупость.Она выглядела настолько естественно, что ему захотелось заставить ее открыть свою сущность муштрованной фанатички, и Пол небрежно заметил:— Сэм опять успокоится, как только сойдется с другой женщиной, ведь вы о нем очень высокого мнения, может, могли бы доставить ему интимное утешение. Сильная, здоровая девушка, парня у вас нет, правда? Было интересно наблюдать, как меняется ее лицо: оно застыло, губы сжались.— Ради мистера Сэма я готова ползти по раскаленным угольям, но ни за что не хочу вредить его бессмертной душе, предлагая для греха свое тело. Даже речи такие мне омерзительны.— Вы действительно верите, что связь Сэма с Луэлл Хансон напортила кому-то из них?— Ей — гораздо больше, чем ему, если такую развратную женщину вообще можно еще испортить. Была настоящей шлюхой, она его и свела с пути, адский огонь ждет ее грешное тело, оно будет гореть там вечно.— Да что вы, Энджи? Это же просто слова. Кто вас так запугал? Ваша мать? Как вы собираетесь вести нормальную жизнь?— Я здесь не для того, чтобы вести нормальную жизнь.Он насторожился:— А для чего же?— Чтобы... чтобы служить примером.— Это не изменит мир.— Сейчас настали греховные времена. Господь отвернулся от нас.— И от вас тоже?— Существует несколько избранных, кому Он являет свой лик.— И это делает вас необыкновенной, правда?Она, покраснев, опустила глаза:— Грешно похваляться этим.— Он вам указывает, что делать?Кровь схлынула с лица, Энджи долго молчала, затем посмотрела ему в глаза:— Может, Он когда-нибудь и заговорит со мной. Я молюсь о том часе.— Разве Бог не создал мужчину и женщину с определенной целью?Энджи пристально смотрела на него:— Думаете, вам удастся изменить мое отношение к плотскому греху?— Ну, я считаю, что вы все же о чем-то тоскуете.— И вы готовы мне помочь? Может, вы возьмете меня с собой в Майами? Вы уже соблазняли других девушек своей сладкой речью и голубыми глазами, мистер Станиэл?— Но Энджи!— И не думали об их бессмертной душе. Дурманили сладкими словами, а потом оскверняли, позорили, и этого Бог вам не простит. Вы весь черный от грехов, мистер Станиэл!— Но мне кажется, я вполне приличный человек.Слегка вздрогнув, она словно очнулась:— По-моему, вы очень милый. Пол, серьезно. Только людям с разным мышлением не следует говорить о набожности. — Она кокетливо улыбнулась. — Я не изменю вас, а вы — меня. И пожалуйста, не говорите при мне такие мерзкие вещи, как только что. Мне противно.— Хорошо, Энджи.— Куда подевалась Клер? Мне пора.Когда она отвернулась, ища глазами официантку, на внутреннюю сторону руки ниже локтя упал свет, и Пол заметил россыпь мелких, уже побелевших рубцов-язвочек.— Что с вашей рукой?— Что? — поворачиваясь к столу, переспросила она. Перегнувшись через стол, он схватил ее за кисть, разогнул руку.— Вот эти шрамы?С невероятной силой она выдернула руку, и Пол застыл от ужаса, увидев третью маску Энджи Пауэлл: оскалившийся рот с крупными зубами, прищуренными глазами, вздувшиеся жилы на гладкой коже шеи.— Не смейте ко мне прикасаться, — свистящим шепотом произнесла она, с усилием выговаривая каждое слово, словно язык не повиновался ей. И почти сразу увидел, как она стремительно удаляется, огибая столики. Прежде чем потребовать счет, Пол позвонил из ресторана Сэму.— Ну как? — спросил тот.— Первые пятнадцать минут я был на вашей стороне. А теперь — не знаю.— Что это означает?— Это означает, что психопат ведет игру не по правилам. Только что ушла. Откуда у нее шрамы-рубцы на руке?— Такие белые пятна? Как оспины после прививки. Не знаю. Как-то спросил у нее, она застеснялась, и я больше не спрашивал.— Не понимаю, отчего она так из-за них взвилась. Сэм, даже если обнаружится, что она невиновна, этой девушке потребуется помощь.— Нил тоже мне как-то говорил об этом. А что я могу сделать, дьявол меня возьми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56