По ту сторону реки едва виднелось свечение другого берега.
– Готова?
Голос Карсона отвлек ее от размышлений. Она включила передатчик.
Карсон кивнул.
– О’кей. Я его слышу. – Вверху над ними на нижнем крае кольца А пятно от света, падавшего из открытого люка ангара.
Она положила инструменты в сумку. Карсон выпрямился и посмотрел на окружающие корабль звезды. Его силуэт на фоне звездного неба должен был смотреться героически. На нем белый пуловер с вышитым парусом на нагрудном кармане и комбинезон, и казалось, он просто вышел погулять.
Все это время ей не давала покоя простая арифметика Мэгги. «Четверо могли бы выжить».
Вечером Хатч сидела за главным пультом управления и смотрела на светящиеся лампы системы связи. Расстроенная и напуганная, Хатч совсем потеряла присутствие духа и заметила, что она в кабине не одна только когда почувствовала запах кофе.
Мэгги.
– С тобой все в порядке? – Мэгги говорила намеренно спокойным тоном.
– Ничего, уже лучше.
– Мне тоже. – Мэгги хотела что-то сказать. Хатч знала, что она выбирает удобный момент.
Они смотрели в темноту ангара.
– Создатели Монументов знают теперь о нас, если они вообще существуют. – Мэгги поднесла чашку к губам.
– Ты права.
– Знаешь, это ведь первый действующий артефакт из тех, что нам удалось найти, – продолжала Мэгги. – Он единственный.
– Знаю.
– Это историческая экспедиция. – Мэгги отпила еще глоток. Видно было, что она нервничает. – Люди долго еще будут читать о нас.
Хатч подумала, что она будет выглядеть не очень привлекательно. Видимо, она займет свое место рядом с капитанами «Титаника» и «Регала».
– Ты когда-нибудь попадала в такую экстремальную ситуацию? – спросила Мэгги.
– В такую нет.
– Я тоже. – Она помолчала. – Мне кажется, на этот раз нам не выбраться.
Хатч ничего не ответила.
Мэгги отвела взгляд.
– Я понимаю, что тебе хуже, чем всем остальным.
– Другим тоже нелегко.
– Да. – Ее лицо было трудно разглядеть в темноте. – Слушай, я знаю, что ты винишь себя.
– Со мной все в порядке. – Голос у Хатч дрогнул. К глазам подступили слезы. Ей хотелось, чтобы Мэгги ушла.
– Ничьей вины тут нет.
Мэгги погладила ее по щеке, и Хатч не выдержала.
– Я чувствую себя такой беспомощной, – призналась она.
– Я знаю, – ответила Мэгги.
* * *
Жанет Аллегри. Дневник.
2 апреля 2203 года.
Довольно странно начинать сейчас вести дневник. Я никогда этого не делала, и у меня никогда не возникало такого желания. Да и жить мне, возможно, осталось всего несколько дней. И все-таки я вижу, как Мэгги каждый вечер записывает что-то в свою записную книжку, а потом становится гораздо спокойнее. Одному Богу известно, как я напугана, и мне надо кому-нибудь рассказать об этом.
Я чувствую, что надо что-то делать. Возможно, написать завещание. Я никогда не занималась им. Но я не могу заставить себя начать. Не теперь. Это значило бы, что я смирилась с самым страшным.
А может быть, стоит записать последние слова на магнитофон. Есть люди, с которыми я должна попрощаться. Момент как раз подходящий, но и к этому я еще не готова.
В последние дни я много думала о своей жизни и должна признать, что немногого достигла. Я хорошо работала и была счастлива. Может быть, большего и не стоит желать. Но сегодня вечером я думала о том, что не успела сделать или даже не пыталась, из боязни, что у меня не получится. О том, что прошло мимо меня. Слава Богу, что у меня была возможность помочь Хатч запустить ее «снежок» из пены. Надеюсь, что об этом узнают. Мне хотелось бы, чтобы, упоминая мое имя, вспомнили именно об этом.
(О существовании других записей «Дневника» ничего не известно.)
* * *
Кому-то придется остаться за бортом.
В эту ночь один из диванов достался Хатч, но ей не спалось. Если надо пойти на этот шаг, то… что делаешь, делай скорее… И хотя сердце ее сжималось и по щекам текли слезы, а страх буквально парализовывал ее, она хорошо знала старую традицию: капитан должен спасать пассажиров, и если надо, ценой собственной жизни.
Без нее у них будет шанс.
Каждая минута ее дыхания уменьшала этот шанс.
Посреди ночи она обнаружила, что сидит в кресле пилота. Она не помнила, как оказалась здесь. В ангаре мрак и тишина. Слабый свет из кабины падал на стойку стапеля. В лучах света кружились снежинки.
Замерзала атмосфера корабля.
Сделай это сейчас. И покончи с этим. Уйди достойно.
На «Альфе» два резервуара с воздухом. Один был полон, другой опустел на одну восьмую.
Может быть, стоит подождать до утра, когда голова будет посвежее. Может быть, тогда кто-нибудь сумеет отговорить ее от этого шага. Может быть, найдутся другие добровольцы.
Она отмела эти мысли.
Сделай это.
Нажми на спусковой крючок палсера, и все будет кончено очень быстро.
Она встала и открыла дверцу, находившуюся за задним сиденьем. В полутьме блеснули два палсера. У них были оранжевые стволы и белые дула. Они были не слишком тяжелыми даже для женщины роста Хатч. Эти палсеры в основном использовали в качестве инструментов, но конструкция позволяла им служить еще и оружием.
Она наугад взяла один, зарядила, дождавшись, чтобы загорелась маленькая зеленая лампочка, и положила себе на колени. Ярко окрашенный металл и темная рукоять. Она подняла палсер просто, чтобы потренироваться, прижала дуло к левой части груди. Указательным пальцем она нащупала спусковой крючок. И снова подступили слезы.
Сделай это.
Снежинки расплылись перед глазами. Будь осторожна. Если ошибешься, можешь пробить дыру в шаттле. Тогда все остальные тоже погибнут.
Она вдруг осознала, что так и получится. Оружие слишком мощное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143