Вчера мы нашли их – кусок бетона, прикрепленный к отвесной стене. Теперь у нас есть и другие доказательства. Очевидно, их цивилизация процветала в период примерно между 18000 и 16000 годом до нашей эры. Таким образом, получается, что она в три раза старше, чем мы предполагали.
Орикон жив, Ричард!
Генри снял видеошлем. Солнечные лучи согревали комнату. Хатч посмотрела в окно и увидела там «Утренний Бассейн», музей Ивера, «Эльта Парк» и вдали – памятник Вашингтону.
– Очень хорошо, что вы принесли мне это, – сказал он. – Можно мне сделать копию?
– Конечно. – Она ждала, что он оценит важность сообщения.
– Итак. – Он сложил на груди руки и удобно откинулся в кресле. – Как у вас дела?
– Хорошо, – ответила она.
– Что-то не так? – спросил он. – Вы держитесь напряженно.
– Генри, вы, кажется, совсем не удивились.
Выражение его изборожденного морщинами лица не изменилось.
– А почему вас это удивляет, Хатч?
– Существует второе историческое прерывание на Ноке. По два на обеих планетах! Здесь есть определенная тенденция.
Генри изучающе смотрел на нее поверх широкого стола. У него был большой кабинет, заполненный реликвиями, напоминавшими о его карьере.
– Вы считаете, что Орикон пострадал в одном из таких событий?
– Конечно. А как иначе объяснить исчезновение цивилизации, которая могла строить монорельсы?
– Хатч, речь идет о неподтвержденных фактах. Мы хорошо осведомлены о делах на Ноке. Вам бы следовало знать, что у Эмори вообще есть склонность к необоснованным умозаключениям. Но, конечно, в данном случае мы действительно столкнулись с любопытным совпадением. Он ведь говорит, что последние находки относятся к 16000 году до нашей эры. – Генри выжидающе посмотрел на нее.
Она не поняла, к чему он клонит.
– События на Куракуа, – подсказал он, – были разделены периодом в восемь тысяч лет.
– …А на Ноке периодом в шестнадцать тысяч лет. В два раза больше. Но о чем это говорит?
Он пожал плечами.
– Кратное восьми, но какое это имеет значение? – Он выглядел старым. Движения замедленные, и чувствовалось, что они требуют от него значительных усилий.
– Кратное восьми? А мы не знаем, происходили ли на Ноке какие-нибудь события около 8000 года до нашей эры?
– Возможно, что не происходили. Современный цикл цивилизации начался на три тысячи лет позже. – Он внимательно изучал поверхность стола. – Я понимаю причины одного совпадения. Но только одного.
– Какое же второе?
– Сходство между Оз и кубическими лунами.
– Итак, что мы будем теперь делать?
– Я ухожу на пенсию, – ответил он. – И надеюсь, что у меня будет на что жить, после завершения всех дел с юристами.
– Генри, вы не можете просто так выйти из игры…
– Вот это уж, позвольте… Я-то как раз и могу. – Он покраснел и перегнулся к ней через стол. – Вы хоть понимаете, что все это значит для меня? Меня вышибают под барабанный бой и обвиняют в смерти друга. – Подбородок его задрожал. – И, спаси меня Бог, может, они и правы.
– Но вы нужны нам.
– И мне вы нужны. Мы с вами выбрались из ада. Там я принял решение, с которым мне придется прожить весь остаток жизни. Теперь вы разговариваете со мной в обвинительном тоне. А где вы были сами, когда мы пытались найти решения некоторых вопросов? Что вы сами-то сделали, кроме того, что висели на этом проклятом проводе и создавали панику? Вы что, на самом деле думали, что мы не знаем, что происходит? Мы нырнули туда, прекрасно понимая, что делаем, Хатч. Мы все.
«И ты не заставил их повернуть назад», – подумала она, но промолчала. Он пристально посмотрел на нее, но затем силы, казалось, покинули его, и он откинулся в кресле.
– Мне очень жаль, что вы так думаете, – сказала она. – Я выполняла свой долг.
– Я тоже.
Они смотрели друг на друга. Между ними лежала пропасть. Наконец, Хатч сказала:
– Вы принимаете участие в этом деле. Я правильно поняла вас?
– Участие принимаете вы. Если найдете что-нибудь, я буду в Чикаго.
Гнев Генри расстроил ее. Неужели все остальные думали так же? Господи, неужели, Ричард, умирая, разочаровался в ней? Сердце сжалось.
В ту ночь она не могла вернуться домой.
Прошлась по давно знакомым местам и, в конце концов, оказалась в Силвер Дансер – любимом местечке летчиков, где, возможно, никогда не бывали археологи. Выпила несколько рюмок рома с кокой, которые, впрочем, никак не подействовали. Около полуночи ей подвернулся скромный молодой техник с добрыми глазами, и она ушла вместе с ним.
Он провел с ней незабываемую ночь.
Хатч хотела все бросить. Но не не смогла. И вот прохладным ясным вечером спустя неделю после разговора с Генри она встретилась с Фрэнком Карсоном, чтобы пообедать с ним в итальянском ресторанчике на арлингтонском побережье.
– Я бы на вашем месте не придавал этому значения, – сказал он. – Генри сейчас не в лучшем настроении, ему столько пришлось испытать. Он, между прочим, говорил мне о вашем разговоре.
Карсон был неплохим парнем. Он пытался разговаривать с ней по-отцовски, но это еще можно простить. Она почти смирилась с таким тоном.
– Он ненавидит меня, – ответила она.
Он попросил объяснить почему. Когда она кончила говорить, он попытался переубедить ее.
– Я делал то же самое, – сказал он. – Я тоже был на связи с Генри и все время подгонял их. Нет ничего зазорного в том, что ты настаивала, чтобы они покинули место раскопок. На твоем месте Генри сделал бы то же самое. Он и на меня дуется.
Только что зашло солнце. Они пили кьянти и смотрели, как пассажиры сходят с корабля, прибывшего из Александрии.
– Что ты думаешь, – спросила она его, – о прерываниях в исторических циклах?
Он, не задумавшись, ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143