И Монументы.
О значении Монументов вели бесконечные споры легионы теоретиков. Эксперты усложнили предмет сверх всякой меры. Ричарду же все казалось до боли простым – это памятники-послания, которые должны пройти через века. Написаны же они были на единственно правильном, универсальном языке. «Приветствую тебя и прощай, собрат Путешественник.» Или говоря словами арабского поэта Менахата: «Великая тьма слишком темна, а ночь слишком глубока». Мы никогда не встретимся, ты и я. Давай же помолчим… и поднимем стаканы.
Его лицо было длинным и худым, подбородок квадратным, а нос вылеплен в лучших аристократических традициях. Он напоминал характерного актера, играющего роли состоятельных дядюшек, президентов и бизнесменов-мошенников.
Дом качнулся от порыва ветра.
В окне соседнего дома на фоне зажженных в гостиной ламп виднелся силуэт Уолли Джексона. Уолли стоял, засунув руки за пояс. Он казался утомленным. Волны энергично атаковали берег. Они несли разрушение. Из-за частых штормов терялась земля. Люди просто сдавались и уезжали. Цены на недвижимость на Амити упали за последние три года на двадцать процентов. Никто не верил в будущее острова.
На другой стороне Пенобскот-авеню Мак-Хатчинсы и Бродстриты играли в пинокль. Игра стала традиционным занятием во время урагана. Когда начинались большие ураганы, Мак-Хатчинсы и Бродстриты садились за карты. Во время Франциски – урагана пятой степени, разразившегося в прошлом году, они остались здесь, а все остальные уехали.
– Вода поднялась немного выше, – заметил Мак-Хатчинс, не скрывая презрения к слабонервным соседям. – Но на самом деле ничего серьезного. Традиция, знаете ли, и все такое.
Со, временем Мак-Хатчинсы и Бродстриты будут смыты Атлантическим океаном вместе со своими картами.
Теория Дарвина работает.
Зазвенел аппарат связи.
Он прошелся по комнате в носках, наполнил стакан. Что-то сильно ударило по крыше.
На лотке аппарата лежало три странички. Первая вызвала у него интерес: послано с Куракуа.
От Генри.
Любопытно.
Он щелкнул переключателем лампы и уселся за стол.
«Ричард!
Мы нашли перечисленное мной в приложении к этому письму в Храме Ветров. Возраст по восточному календарю одиннадцать тысяч лет. Это панно размером семь на двенадцать. Миф о Талле. Фрэнк считает, что оно связано с Оз. По времени сходится, но я не могу в это поверить. Что ты об этом думаешь?»
Оз?
На следующей странице фотография. Идеализированный куракуанец и фигура в одежде. На третьей странице – увеличенное изображение последней фигуры.
Ричард поставил стакан и стал рассматривать фигуру. Это же Ледяное Существо!
Нет. Нет, это не оно.
Он убрал со стола и порылся в поисках увеличительного стекла. Откуда это? Храм Ветров. На Куракуа. Оз – сооружение на куракуанской луне – было аномалией, но оно не имело ничего общего с Великими Монументами. Разве что и тем, и другим не могли найти никаких объяснений. Не было даже никаких догадок.
И все же… Он нашел лупу и посмотрел на изображение. Слишком похожи для случайного совпадения. Это существо более мускулистое. С более широкими плечами. Полнее. Безусловно, мужского пола. И все же нельзя было не узнать черты лица, полускрытого в складках капюшона.
Но это же образ Смерти.
Он опустился в кресло.
Предположим сначала, что это совпадение. Однажды ему показали изображение снаружи индийского храма, которое было очень похоже на давно вымерших жителей Пиннэкла.
Но что-то посетило Куракуа. Мы знаем это, потому что существует Оз. И потому, что есть доказательства того, что местные жители даже и близко не подошли к уровню техники, необходимому, чтобы покинуть родной мир.
Почему персонификация Смерти?
От этого вопроса у него мурашки побежали по коже.
Он вывел на экран компьютерное изображение куракуанской луны. Она была бесплодной, без атмосферы, размер соответствовал половине земной Луны. Она находилась на расстоянии ста шестидесяти четырех световых лет. Путешествие туда заняло бы чуть меньше месяца. Хаотичный мирок, состоящий из кратеров, равнин и скальной пыли. Ничем особо не отличающийся от поверхности любой другой луны. За исключением того, что там стояло искусственно созданное сооружение. Он стал рассматривать северное полушарие, ту его сторону, которая постоянно обращена к планете. И нашел Оз.
Оз похожа на большой квадратный город. Тяжелый, серый и бессмысленный. Нельзя даже представить ничего менее похожего на творения Создателей Монументов.
Самый распространенный аргумент – никто, кроме них, не мог построить здесь этот город. Ричард всегда отметал это предположение как абсурдное. Неизвестно, кто еще мог оказаться там. Но открытие Талла наводило на некоторые мысли.
Он позвонил в Академию и разыскал комиссара. Эд Хорнер был старым другом. Ричард, Генри и он – это все, что осталось от старой гвардии, которая еще помнила допиннэклианскую, земную археологию. Они вместе пережили великую революцию в археологии, вместе много раз удивлялись руинам, возраст которых равнялся миллионам лет. Хорнер и Вальд – одни из первых, кто высадился на Пиннэкле. Они до сих пор встречаются время от времени и вместе обедают.
– Не думаю, что сегодня вечером ты займешься бегом, Ричард. – Эд намекал на ураган. Он был немного помоложе остальных – большой, жизнерадостный, добродушный. У него были густые черные волосы, карие, слишком широко расставленные глаза и густые брови, которые прыгали вверх и вниз, когда он волновался. Хорнер казался безобидным молчуном, которого можно легко отодвинуть в сторону. Но приятная улыбка была иногда последним, что помнили его враги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143