.. Солдат стоял там полусогнутый – выставившись задом к нам – и содрогался от смеха. Ему нравилось. Ему казалось, это потрясающе смешно!
Здоровяк Жора, наводивший в кузове порядок, не сразу понял. Картинка открытой стороной была к нам, а не к нему. Но Жора уже пробирался… Прямо по валявшимся и копошащимся солдатам. Пробирался, чтобы дать голожопому в ухо. Как следует… Он сейчас получит! Он сейчас закувыркается аж до заднего борта!.. Жопа меж тем сияла.
Чеченцы из злого нетерпения могли вдруг и выстрелить в белые ягодицы… Руслан им что-то спешно говорил. Сглаживал… Минута была плохой. Хотя и потешной.
Полевой командир, по счастью, повел правильно – сделал вид, что мальчишеские, сраные глупости его не задевают:
– Что еще скажешь, Сашик?
Я нарочито горестно развел руками… Я объяснял:
– Ты же знаешь, командир… У меня бизнес. Я за хорошие деньги могу дать бензин высокого качества. Хоть цистерну… Могу мазут… Солярку… Могу дать небольшую атомную бомбу (но у тебя, командир, нет таких денег, шутка!)… Все могу дать… Но пьяных пацанов порезать не дам.
Слово “бизнес” чеченцы (и горцы вообще) презирают и уважают одновременно. И плюются – и уважительно цокают языком.
Полевой кивнул с пониманием:
– Бизнес, конечно… Но мои злые. Порежут… Сам видишь… Они ведь и тебя, Сашик, порежут.
– Из ваших стариков вертушки сделают дым. Много дыма.
Я повторил мягко, как бы даже горестно – объясни им, командир. Объясни своим. Если я сейчас НЕ позвоню – вертушки обязательно и сразу вылетают. Про ракеты скажи… Прицельность на дороге стопроцентная… Пять минут, и старики в раю… Может, ты старикам завидуешь?.. Объясни своим, одно дело в бою геройски подбить русские БТРы, поджечь, атаковать – другое дело резать пьяных мальчишек… И я показал в сторону кузова грузовика (там уже выставились две задницы).
– А зачем они здесь?
– Их прислали.
Он грозно захрипел:
– А зачем они ехали?
– Они этого не знают. И я, командир, не знаю… И ты не знаешь.
И, подхватив неопределенность натянутой минуты (неопределенность всей нашей войны на дорогах), я позвонил Васильку. Одним нажатием приготовленной кнопки… Я весь начеку (трубку могли из рук выбить) – и потому, едва заслышав голос, я с опережением сунул, передал трубку полевому командиру.
Василек начал с вопроса. Все правильно. Все, как у горцев.
– Как тебя зовут? – низкий подполковничий голос, настоящий бас Василька, сделал свое начальное дело.
Полевой командир ответил:
– Маурбек.
Василек пробасил:
– Пожалей стариков, Маурбек.
И отключился.
Пауза…
Переждав, я спросил у полевого:
– Ты сказал – ты Маурбек?.. Не чеченец?
– Нет.
Факт мелкий, однако он значил в нашем, совсем уже не мелком торге.
Это важно. Их командир – не чеченец… Я не упустил случайного… Ага!.. Если разборка повернется круто, все эти оголодавшие и озленные чеченцы наверняка подумают, что их полевой командир Маурбек пожадничал и не пожалел чеченских стариков. Торгуясь с майором Жилиным… Своих бы стариков он пожалел.
Взаимное умолчание. Ни слова. Я ничего – и Маурбек ничего. (Я его понял… И он меня понял.)
В грузовике тем часом разыгралось полнейшее безобразие. Четыре… Пять… Семь голых жоп вдоль борта! Смотрели в нашу сторону… Это надо было прекратить! Весь борт, весь бок грузовика!.. Они там гоготали… А теперь еще и трубные звуки из глубин их кишечников. Кто-то пьяно орал-командовал: “По чичам огонь!”… Они были на волос от смерти. Кретины!.. Хладнокровный Руслан опять и опять отговаривал тех двоих молодых, что держались рукой за рукояти.
Я, однако, отдал им должное: оба чича отвернулись. Оба старались не видеть оскорбительно голых задниц… Я тоже отвернулся. Один зад был весь в чирьях. Это слишком.
Но по сути дело сладилось. Торг сошел на нет сам собой. (И резь в моем желудке сошла. Куда-то делась… И как бы даже не за что похвалить майора Жилина.)
Полевой командир отошел переговорить со своими.
Полевой спешил… Нет-нет и подымал башку в сторону Ханкалы, не появились ли в небе зловещие вертушки… И двое молодых, бранясь и плюясь, тоже ушли. Все еще злые. Уходя, держались за ножи… Я даже подумал о потных рукоятках.
– Пацаны, стоп… Погодите, – окликнул я.
– А?
– Мы же сделали мир.
И я пожал руку одному… Затем второму… Горячие!.. Юнцы… Один совсем смазливенький. Похоже, любимчик… Я заметил, как полевой вскользь на него поглядывал. Возможно, трахает его полевой, заскучав в горах без женщин… Нежно трахает. И очень редко.
Но, возможно, просто близкий родственник. Чего наговаривать!
Сам я двинул к грузовику… К торчащим жопам… Боже мой. Что за молокососы!.. Воины!
Через борт я крикнул здоровяку Жоре – узнал, что за часть их ждет… номер… где… и как… И тотчас позвонил туда, чтобы выслали нам навстречу небольшое сопровождение. Чтобы захват не повторился. Чеченцы – разные. Договор с одними для других мало значит… И конечно, я приказом сказал Жоре, чтобы два моих порожних грузовика пригнали обратно. Как только вынут пацанов из опилок. Как только их поставят на ноги… и отряхнут.
Колонну пропустили!.. Чичи, пуская слюну, посматривали вслед уходящим грузовикам и БТРам. Они даже не успели толком пожалеть о добыче… А чичи, контролировавшие дорогу, буквально разинули рты. Онемели. Не ожидали увидеть таких врагов… Две-три задницы в кузове, проплыв мимо и поддразнивая, еще нет-нет и мелькали. Жопы еще долго виднелись. С расстояния.
Остались только бензовоз и грузовики с бочками. Наше, складское!.. Руслан продолжит их сопровождение.
Полевой командир, ничего не забыв, скомандовал своим немытым бойцам попрятаться в зеленку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18