Створки окна раздвигались таким образом, чтобы молодые супруги могли, нежась в солнечных лучах, купаться в ванне, располагавшейся в правом углу.
В противоположном конце комнаты находилась его небольшая прихоть – качели на шелковых канатах. Ему всегда хотелось попробовать заняться любовью на качелях, но он оставит это для другого раза.
Камал осторожно опустил жену на постель и начал снимать с нее свадебный наряд, который уже вошел в историю. Затем, склонившись над ней, чтобы покрыть поцелуями каждый дюйм ее божественного тела, простонал:
– Ну как, моя королева, обряд лишения невинности доставил тебе удовольствие?
Все тело Элии сотрясала мелкая дрожь. Ей не верилось, что Камал столько раз подряд доводил ее до экстаза. С того самого момента, как очутилась в его объятиях, она была словно в лихорадке. Всякий раз, когда Камал погружался в нее, Элия чувствовала наслаждение, стоившее семи лет отчаяния и разочарования. Ей казалось, что она потеряет сознание, но он начинал снова и снова, и у нее появлялись силы для дальнейшего марафона.
– Ты всегда была откровенна в своих требованиях. Скажи мне, чего ты хочешь, Элия? – простонал он, обжигая ее щеку своим дыханием.
Звук собственного имени, произнесенного этим глубоким бархатным голосом, вернул ее к реальности. Она оторвала губы от его плеча. Несмотря на все удовольствие, которое ей доставил Камал, в ней взыграл дух сопротивления.
– Хочешь, чтобы я тебе ответила? Где же твое самомнение, уверенность в том, что я все еще тебя хочу?
Его руки, ласкавшие ее грудь, замерли. В следующее мгновение он отстранился, и она почувствовала ноющую пустоту.
Поднявшись с кровати, Камал спустился вниз и направился к ванне размером с небольшой бассейн. Он нажал кнопку, и послышался шум воды. Затем открыл несколько флакончиков, и сухой воздух наполнился ароматами мускуса и жасмина. Элия не могла отвести взгляд от его совершенного тела, которое с годами стало еще зрелее и красивее.
– То, что было до сегодняшнего дня, уже не имеет значения, Элия. Зачем продолжать говорить о том, чего больше не существует?
Элия скептически посмотрела на него.
– Представляешь, что было бы, если бы в суде учитывался подобный аргумент? Зачем упоминать о жертве, которой больше не существует? Зачем расследовать убийство, которое осталось в прошлом? Звучит страшно, правда? Так что перестань нести этот абсолютистский ревизионистский бред.
Губы Камала растянулись в снисходительной улыбке, но глаза оставались серьезными.
– Хотя я люблю наши с тобой словесные баталии, я не позволю тебе завести нас в порочный круг вины и горечи. Что бы ни случилось, это осталось в прошлом. Тогда мы были совсем другими людьми.
Элия язвительно фыркнула.
– Ты был другим человеком еще пять дней назад, когда с полной уверенностью утверждал, что я все еще тебя хо…
Бросившись к ней, он легко подхватил ее на руки, словно она ничего не весила, и, вернувшись к ванне, погрузился вместе с ней в воду, расположив Элию таким образом, что она оказалась на нем верхом. Почувствовав под собой его гладкую, как атлас, кожу и упругие мышцы, Элия громко застонала. Теплая вода и ароматические добавки подействовали на нее расслабляюще, и она не стала продолжать этот спор. К счастью, Камал решил направить его в шутливое русло.
Сняв с нее украшения и подколов ей волосы так, чтобы они не намокли, он с самодовольной ухмылкой заметил:
– Будь это не так, разве ты стала бы нарушать старинный обычай и проникать тайком на коронацию?
Налив себе на ладонь немного жидкого мыла, он принялся водить ею по шее, плечам и рукам Элии.
– А кто сказал, что я пришла туда из-за тебя? Я просто хотела посмотреть церемонию.
Ее еле слышный лепет прозвучал неубедительно.
– Хочешь, я прямо сейчас докажу тебе обратное?
– Что мне на это сказать? Я презираю себя за то, что так быстро пала жертвой твоих чар. Вероятно, все дело в моей неопытности.
– Обещаю быть хорошим учителем, – обольстительно улыбнулся Камал. – Кстати, я рад, что ты присутствовала на коронации.
Добавив в ладонь еще немного мыла, он начал нежно массировать ей грудь. Другая его рука тем временем скользнула вниз и нашла центр ее женского естества.
Этот мужчина сводил ее с ума своими сладкими пытками. Казалось, его руки были повсюду. Еще никогда в своей жизни она не была так близка к капитуляции перед противником.
– Я хочу тебя, Камал, и всегда хотела… – призналась она.
– Ты меня получишь, но всему свое время.
В его потемневших от страсти глазах загорелись озорные огоньки.
Плеснув воды ей на грудь, чтобы смыть остатки мыла, он притянул ее к себе и, накрыв ртом темный бутон соска, слегка прикусил его.
Это было выше ее сил.
– Ты убьешь меня, Камал… Мне так пусто без тебя… Заполни меня собой, – взмолилась Элия.
– Ты хочешь знать, как сильно я по тебе изголодался за эти годы?
После этих слов он, приподняв ее за бедра, неоднократно исполнил ее просьбу. Они продолжали этот головокружительный марафон до тех пор, пока вода не остыла, а их тела не покрылись мурашками.
Тогда Камал вылез из ванны и, вытершись полотенцем, помог ей спуститься вниз, а сам быстро пересек комнату и исчез за одной из колонн в арабском стиле. Неожиданно старинные светильники на стенах погасли, и комната погрузилась в полный мрак, поскольку плотные шторы на окнах были задернуты.
Что еще придумал этот мучитель? – думала Элия, вытираясь. Играть с ней в прятки, когда она так устала? Ему ведь известно, что ей не нравится заниматься любовью в темноте. При этом она чувствовала себя так, словно ей завязали глаза.
– Иди сюда, – послышался его голос со стороны кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32