Вот и появились на площади римские солдаты, уже
осененные невидимой благодатью, но еще не ставшие рука об руку с
Искупителем.
- Вон тот дом, - указал я Йенсу. - На первом этаже, там актерская
лавка, и костюмы любые, и грим...
- Откуда деньги? - горько усмехнулся Йене.
- Вместо денег скажешь - да любому, хоть продавцу, хоть хозяину:
"Старик Балтазар меня послал. Просил забрать заказ на двоих, что на
той неделе делал".
Йене недоуменно посмотрел на меня.
- Хозяин - сам бывший вор, - объяснил я. - Платят ему - и немало -
за то, что всех с этими словами приходящих он снабжает одеждой, гримом
и толикой денег. Во всех крупных городах такие лавчонки есть.
Мне показалось, что бывшего - чего уж греха таить, и впрямь
бывшего - монаха хватит удар. Неужто он думал, что воровская братия -
одиночки, и нет у нас общей казны, общих законов и сходок?
- Тебя спросят только об одном, - продолжил я. - "Какой заказ?"
Ответь... как считаешь, кем нам нарядиться лучше?
Йене неуверенно пожал плечами. Ох, намучаюсь, если придется долго
с ним пробыть!
- Скажешь... - Я заколебался. - Скажешь, что костюмы для купца и
приказчика.
- Теперь я и впрямь твоим слугой буду, - пробормотал Йене.
- Нет, ошибаешься. Приказчиком я оденусь. Купцу в дороге можно
щеки надувать и молчать важно. А вот приказчику суетиться придется.
Иди, Йене.
Он все еще медлил.
- Если нас схватят, - слегка надавил я, - то будут пытать. Меня-то
уж точно! А тогда, сам понимаешь, все раскроется. И считай, что не
спас ты своего сына, не спасся сам и меня угробил. К чему тогда было
из подземелий выбираться, беднягу Пьера по башке бить?
- Уж его-то точно стоило огреть, за его стряпню... - пробормотал
Йене. И двинулся к лавке довольно уверенной походкой.
Я вздохнул и отошел к скамейке. Если все пройдет гладко, то через
час мы будем трястись в дилижансе, удаляясь от Рима. А если нет...
Опустив руку под рясу, в карман штанов, я потрогал лезвие ножа.
Плохой нож.
Но себя убить я сумею. Лучше ад, чем каменная яма.
Дорога от Рима к Лиону - без малого тысяча километров. Но дорога
хорошая, ей еще и века нет. Каменные плиты уложены ровно, стык в стык,
по ширине - даже два больших дилижанса разъехаться могут, а кое-где,
когда дорога проходит мимо крупных сел и городков, вместо плит выложен
новомодный асфальт.
Что бы делала Держава без хороших дорог?
Наверное, на провинции бы распалась. Ведь сейчас путь от Рима к
Лиону, на хорошем дилижансе, с восьмериком лошадей, которых на каждой
станции меняют, занимает меньше полутора суток. А попробуй верхом это
расстояние одолеть?
Денег у нас было немного. Три стальные марки, что Йене в своем
тайничке прятал, да десять марок, которые нам на двоих перепали от
хозяина актерской лавки. И двенадцать марок я, недрогнувшей рукой,
отдал за билеты третьего класса в самом лучшем дилижансе, уходящем в
Лион.
Одно радовало - в третьем классе никто, кроме нас, не ехал. Вся
крыша дилижанса, огороженная деревянным бортиком и со скамейками на
двадцать человек, была пуста. Поскольку ночью начал моросить мелкий
противный дождик, то и люки, ведущие на крышу, закрыли. Сидели мы в
полном уединении, и за грохотом колес даже возница с помощником не мог
наш разговор слышать.
А говорить хотелось. Кутаясь в плащи - у меня попроще, у Йенса -
побогаче, пусть и ношеный, сидели рядышком, словно закадычные друзья.
И рассказывал я своему бывшему надзирателю... да, считай, все
рассказывал. Про каторгу. Про то, как узнал, что у мальчишки Марка
есть Слово, и на том Слове - кинжал, для бегства необходимый. Как
бежали мы с Печальных Островов... как ушел в одиночестве Маркус,
воспользовавшись тем, что я подвернул ногу... а я лишь потом понял -
моим товарищем был принц Дома.
Йене слушал внимательно, иногда спрашивая что-то, уточняя.
Наверное, разговор помогал ему отвлечься от тяжелых дум.
Когда же я закончил рассказом о засаде, ждавшей нас в Неаполе, о
том, как Маркус взял на Слово все оружие, что было вокруг... попутно
еще колесо от дилижанса и прочую мелочь прихватив, Йене рефлекторно
сложил руки святым столбом.
- Вот потому я и решил. Йене, - сказал я, - что помогать Маркусу -
мой долг. Он Искупитель, вновь пришедший к нам. Новый Искупитель.
- Почему же Церковь ловит его? - спросил Йене. - Или ты хочешь
сказать, что Пасынок Божий преступил через веру ради собственных благ?
Быстро схватывает...
- Нет, Йене. Наверное, они считают, что Маркус - самозванец. Или
хуже того - Искуситель.
- Храни нас, Господь... - прошептал Йене. - Если так... Что ты сам
думаешь?
- Я не знаю. Теперь уже и не пойму.
- А что решил делать?
- Найти Маркуса. Быть рядом. Понять... и попытаться его
остановить, если и впрямь...
Я не договорил.
- Ты и впрямь верующий человек... - с легким удивлением произнес
Йене. - Не простой вор...
- Я вор. И кровь на моих руках есть. Но я верую, и я не хочу,
чтобы Искуситель пришел в мир с моей помощью!
- Как ты поймешь, кто он на самом деле? - спросил Йене. - В
прошлом толкователи считали, что имя Искусителя должно составить число
зверя - шестьсот шестьдесят шесть. Но гематрия себя не оправдала. А по
делам своим Искуситель будет выглядеть достойно и добро. Ты лишь
запутаешься еще больше, Ильмар!
- Да, наверное... - уныло признался я.
- А где ты собираешься искать Маркуса? Я усмехнулся. Йене спросил:
- Не веришь мне?
- Конечно, не верю. Может быть, и побег наш - подстроен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17