- мрачно спросил его Клим. Приставил пистолет к дергающейся голове тюленоида и нажал на спуск.
Мартин отшатнулся, стер с лица кровавые брызги. Ему вдруг вспомнились слова девочки «вы меня убили».
- Он был единственным свидетелем! - потянувшись к карабину, выкрикнул он. - Ты не хотел, чтобы он заговорил?
Клим вздохнул, опустил ствол пистолета в воду и поболтал, смывая кровь. Тюленоид с развороченной головой слабо подергивался на берегу. Пахло кровью и порохом.
- Он не умел говорить. Он был собакой, Мартин.
- Что?
- Ты не в курсе, кто он такой? Это животное, его зовут кханнан! У геддаров они вроде наших собак, разве что чуть смышленее, умеют пользоваться предметами. Ключники позволяют брать с собой прирученных животных, вот геддары и притащили кханнанов на Библиотеку. На сухих мирах им не выжить, а здесь - раздолье… и рыбу ловить помогают, и с детьми играют…
Опомнившись, Мартин убрал руки от оружия. Пробормотал:
- Извини… я…
- Решил, что злой директор поселка Клим убил девочку чужими руками… ластами. - Клим сплюнул в воду. - Ладно, забыли. Мы не смогли бы его допросить, Мартин.
Мартин посмотрел на островок, где столпились вокруг неподвижной Ирочки жители. И побежал к ним - сам не понимая зачем.
Перед ним расступились. Девушка была еще жива, но умирала. Камни под ней были в крови, глаза смотрели сонно и пусто. Она дышала ртом, из которого все так же струилась кровь, во рту девушки Мартин с ужасом увидел острый конец шипа, пронзивший насквозь язык. Он присел, коснулся лба Ирины в нелепой попытке хоть как-то умерить ее смертный страх.
Но страха в глазах не было, только досада и подступающий сон - самый последний и самый крепкий.
- Пошли вон! - заорал кто-то над ухом, отгоняя любопытствующих детей. А Ирина попыталась что-то сказать… конечно же, это не вышло. На исказившемся болью лице появилось какое-то предельное, свирепое упрямство, и Мартин почувствовал слабое касание ее руки. Посмотрел на ладони девушки - те медленно, упорно, складывали букву за буквой.
Она успела произнести шесть букв и одну цифру, прежде чем руки отказались ей служить, а дыхание остановилось.
Мартин прижался ухом к груди, пытаясь услышать сердце. Тело Ирины было теплым и упругим, молодое, здоровое, красивое тело, и это казалось такой чудовищной нелепостью и несправедливостью, что Мартин отпрянул от нее будто ошпаренный.
Ирина Полушкина, семнадцати лет, будущая гордость земной лингвистики, была мертва.
Подошел Клим, постоял, глядя на Ирину. Сказал:
- Кханнан метнул заточенный рыбий хребет. Очень твердая кость, мы сами ее используем для поделок…
- И он мог сам сделать дротик? - спросил Мартин, так и стоя на коленях рядом с мертвой девушкой.
- Легко. Ласты кханнана очень ловкие, на концах делятся на рудиментарные пальцы. Рыбу сожрал, хребет обточил о камни. Через тысячи лет это будет разумная раса… наверное.
- Зачем? - Мартин посмотрел на Клима. Обвел взглядом мрачную молчаливую толпу. - Эти твари нападают на людей?
Клим покачал головой:
- Никогда такого не было. Никогда. Но несколько кханнанов потерялись или убежали… они могли одичать…
- И напасть на девушку, стоящую в толпе людей? - Мартин засмеялся бы, не будь все так трагично. - Клим, он вел себя как наемный убийца… или как науськанный пес… не важно. Его кто-то послал!
Клим только развел руками. Пробормотал:
- Пусть нас называют фашистами, но отныне мы будем убивать любого кханнана, приблизившегося к поселку…
Мартин встал. Ему было безумно жалко девчонку. Еще никогда с ним не случалось такого чудовищного фиаско.
- Мы похороним тело, - сказал Клим. - У нас есть для этого специальный канал… тут иначе нельзя, Мартин…
Мартин кивнул. Клим помялся и добавил:
- Обычно мы делим одежду и вещи умерших между собой, все-таки ресурсов не хватает, но если ты хочешь забрать их…
- Я посмотрю ее вещи, - сказал Мартин. - Возьму что-нибудь для родителей, а остальное… - Он посмотрел на босые ноги топчущейся рядом индианки. Продолжил:
- Я понимаю. Поступайте согласно своим обычаям.
Смотреть на то, как люди, пусть даже искренне переживающие смерть Ирочки, станут ее раздевать, Мартину не хотелось. А еще большее отвращение внушала мысль, что это красивое тело, еще четверть часа назад вызывавшее у всех мужчин вполне одинаковые эмоции, будет сейчас беззастенчиво обнажено. Его щека еще помнила тепло девичьей груди, шокирующее тепло мертвого тела.
Мартин отошел в сторону, но не выдержал - обернулся.
Слава Богу, мужчины от Иры отошли. Остались только женщины, собравшиеся в тесный кружок. Они возились недолго - мелькнули в чьих-то руках шорты цвета хаки, беленькие трусики, выскользнула из толпы женщина с окровавленной футболкой
- и стала торопливо полоскать ее в воде канала.
В голове проплыла вялая мысль, что есть в этом дележе имущества что-то от каннибализма, но Мартин слишком хорошо понимал, как трудно выжить и сохранить человеческий облик на чужой планете. Он отвернулся, присел у канала, с остервенением стал мыть руки и лицо, оттирая пучком водорослей даже не кровь - само воспоминание о живом и мертвом тепле на своей коже.
- Мартин. - К нему подошла индианка. Уже в кроссовках. Протянула на мокрой ладони жетон путешественника и цепочку с маленьким серебряным крестиком. - Это надо вернуть родителям.
- Нет, в этом надо похоронить… - начал было Мартин, глядя на крестик, но замолчал. - А, ладно. Спасибо.
- Не сердитесь на нас, - сказала индианка.
- Я не сержусь, - ответил Мартин.
Вслед за индианкой подошел Клим. Сел рядом, печально посмотрел на Мартина. Спросил:
- Она хоть что-нибудь сказала?
Мартин сбросил рюкзак, полез в боковой карман за мылом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25