»
Диакон Антон Митяев читает молитву. Брызгает на чело мальчика святой водой и прикладывает к устам крест. Мальчик целует крест. Корчей и криков не наблюдается. Диакон Антон Митяев признает, что устами Ивана Николаевича Туванского говорит его прошлая инкарнация, и уступает место государственному инспектору.
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «От имени Российской Федерации я готова зафиксировать ваше волеизъявление».
Иван Николаевич Туванский. «Русские? Угораздило… Я хоть мужик?»
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «Вы мужского пола».
Иван Николаевич Туванский. «Какие отношения у русских с Америкой?»
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «Нормальные. Дружеские».
Иван Николаевич Туванский. «Это значит, мы вас победили?»
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «Я же говорю - у нас дружеские отношения! Вы будете отвечать на вопросы?»
Иван Николаевич Туванский. «Буду».
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «Расскажите, кто вы. Назовите ваше полное имя, время и место рождения, время, место и обстоятельства смерти».
Иван Николаевич Туванский. «Кевин Лемаут. Родился шестого октября одна тысяча восемьсот семьдесят третьего года в Нью-Йорке. Умер двенадцатого ноября одна тысяча девятьсот шестьдесят первого года в Нью-Йорке. Сердце остановилось. Гадкое ощущение, скажу вам…»
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «Мы догадываемся. Примите наши искренние соболезнования. Остались ли у вас незавершенные дела? Не желаете ли вы что-либо передать родным и близким, правоохранительным и государственным органам?»
Иван Николаевич Туванский. «Хе-хе… А много лет прошло?»
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «Более сорока лет».
Иван Николаевич Туванский. «Жаль. Сынок, видать, уже помер… Передайте налоговой службе США, что я их имел, как хотел».
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «Больше ничего?»
Иван Николаевич Туванский. «Хватит и этого».
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «Вы хотите что-нибудь сообщить своей новой инкарнации?»
Иван Николаевич Туванский. «Пацан, говорите? Ну, скажите, пусть с бабами будет построже. Эти стервы все соки выпьют, им только деньги твои нужны, а отвернешься - на сторону смотрят. Никогда мне с бабами не везло!»
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «В каких сферах деятельности вы преуспевали, а какие были не слишком успешны?»
Иван Николаевич Туванский. «Бакалеей я торговал, оптом. Ничего, нормально. Вот когда свой магазин открыл - начались сплошные убытки».
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «Это все?»
Иван Николаевич Туванский. «Русский, говорите… А с коммунизмом вы уже завязали?»
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «В России сейчас демократическое общество. Капитализм, если вам угодно».
Иван Николаевич Туванский «Ага… Я человек не бедный. Когда умирал, „стоил“ больше миллиона. За неделю до смерти переписал завещание. Детям оставил половину, пусть подавятся, дармоеды. А половину завещал своей будущей инкарнации. Так что мальцу счастье подвалило. За сорок лет процентов должно накрутить изрядно…»
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «Благодарю вас от имени вашей инкарнации. К сожалению, как вы понимаете, прямое общение между вами невозможно».
Иван Николаевич Туванский смеется.
Государственный инспектор Регина Ильинична Ветрова. «Вы хотите еще что-нибудь сказать?»
Иван Николаевич Туванский. «Хватит уж. Не мучай… Эй, скажите, а не придумали еще такого, чтобы мне в этой вот инкарнации в жизнь вернуться?»
Государственный инспектор выключает Звезду Теслы и Иван Николаевич Туванский погружается в нормальный сон".
Артём вздохнул и отложил протокол. Все, как обычно. Редко какая беседа не завершалась вопросом души о возможности новой жизни. Настоящей жизни, а не того странного состояния, в которое погружены деинкарнированные.
- Что ж… поздравляю вас, - он посмотрел на мальчика, потом на женщину. - Как я понимаю, вам требуется обратиться с этим протоколом в адвокатское бюро. Я могу порекомендовать…
- Мы уже были у адвоката, - резко сказала женщина. - Дело в том, что завещание господина Лемаута не сохранилось. Все деньги получили его дети. Сейчас дело ведет его внук, фирма до сих пор существует.
Артём развел руками:
- Боюсь, что это уже не в моей компетенции. Если господин Лемаут не озаботился поместить завещание в безопасное место…
- Но оно же было! Было! - женщина повысила голос. - Он сам сказал! Деинкарнированные не лгут!
- Не лгут, - согласился Артем. - Но солгать могут свидетели разговора. Будь вы американскими гражданами… ну хотя бы английскими… К сожалению, были прецеденты, когда в России фальсифицировали протоколы. Дело Васильева против Рокфеллера…
- Я знаю, - женщина собралась. Сидела напряженная и мрачная, что-то обдумывала. Потом сказала: - Вы могли бы собрать какие-то улики? Доказать, что завещание существовало?
- Написанное сорок лет назад? - Артем даже опешил. - Поверьте, только в дурных голливудских фильмах преступники хранят улики. Сгорело давным-давно ваше завещание в камине. Нет, единственный путь - подключить хорошее адвокатское бюро… конечно, получить деньги полностью вряд ли удастся, но наследники Лемаута могут пойти на компромисс. Скажем - сто, сто пятьдесят тысяч…
- Полмиллиона! - взвизгнула женщина. - И не нынешних долларов, а тех, что в шестьдесят первом были!
- Частный детектив вам ничем не поможет, - Артём развел руками.
1 2 3 4