С чего бы такая стеснительность...
Вначале он вообще забегал чуть ли ни каждый день. Я был его прямой
противоположностью, я был на светлой стороне. Но я впускал его в дом, со
мной можно было не таиться. Можно было просто поболтать, а можно было
нырнуть в сумрак и похвастаться появившимися возможностями. "Антон, а у
меня получилось трансформироваться!", "А у меня клыки стали расти, р-р-р!"
И самое странное, что все это было нормально. Я хохотал, глядя на
попытки вампиренка превратиться в летучую мышь -- это задача для высшего
вампира, которым он не является, и даст Свет -- никогда не станет. Только
иногда одергивал: "Костя... вот этого ты никогда не должен делать.
Понимаешь?" И это тоже было нормально.
-- Костя, я выполнял свою работу.
-- Зря.
-- Они нарушили закон. Понимаешь? Не наш закон, заметь. Не только
Светлые его приняли, а все Иные. Этот парень...
-- Я его знал, -- неожиданно сказал Костя. -- Он веселый был.
Вот черт...
-- Он мучался?
-- Нет, -- я покачал головой. -- Печать убивает мгновенно.
Костя вздрогнул, на миг скосил глаза на грудь. Если перейти в сумрак, то
печать увидишь и сквозь одежду, а если не переходить -- вообще не
обнаружишь. Кажется, он не переходил. Но откуда мне знать, как чувствуют
печать вампиры?
-- Что я мог поделать? -- спросил я. -- Он убивал. Убивал ни в чем не
повинных людей. Абсолютно беззащитных перед ним. Инициировал девчонку...
грубо, насильно, она не должна была стать вампиром. Вчера они чуть не
прикончили мальчишку. Просто так. Не от голода.
-- Ты знаешь, что такое наш голод? -- спросил Костя, помолчав.
А он взрослеет. Прямо на глазах...
-- Да. Вчера я... почти стал вампиром.
Тишина -- на миг.
-- Знаю. Я чувствовал... я надеялся.
Дьявол и преисподняя! Я вел свою охоту. На меня вели свою. Точнее --
караулили в засаде, ожидая, что охотник превратится в зверя.
-- Нет, -- сказал я. -- Уж извини.
-- Да, он виноват, -- упрямо сказал Костя. -- Но зачем было убивать?
Положено судить. Трибунал, адвокат, обвинение, все как положено...
-- Положено не вмешивать людей в наши дела! -- рявкнул я. И впервые
Костя не отреагировал на такой тон.
-- Ты слишком долго был человеком!
-- И ничуть о том не жалею!
-- Зачем ты его убил?
-- Иначе он убил бы меня!
-- Инициировал!
-- Это еще хуже!
Костя замолчал. Отставил чай, поднялся. Совершенно обычный, нагловатый и
при том болезненно моральный юноша.
Вот только вампир.
-- Пойду...
-- Подожди, -- я шагнул к холодильнику. -- Захвати, мне тут выдали, но
не понадобилось.
Я вынул стоящие среди бутылок с "Боржоми" двухсотграммовые пузырьки с
донорской кровью.
-- Не надо.
-- Костя, я же знаю, что это вечная ваша проблема. Мне оно не нужно.
Бери.
-- Купить хочешь?
Я начал злиться.
-- Да зачем мне нужно подкупать тебя! Выбрасывать -- глупо, вот и все!
Это кровь. Люди сдавали ее, чтобы кому-то помочь!
И тогда Костя вдруг ухмыльнулся. Протянул руку, взял один из пузырьков,
раскупорил -- содрав жестяной колпачок легко и умело. Поднес бутылочку к
губам. Опять усмехнулся, сделал глоток.
Я никогда не видел, как они питаются. Да и не стремился.
-- Прекрати, -- сказал я. -- Не паясничай.
Губы у Кости были в крови, тоненькая струйка стекала по щеке. Не просто
стекала, а впитывалась в кожу.
-- Тебе неприятен наш способ питания?
-- Да.
-- Значит тебе неприятен и я сам? Все -- мы?
Я покачал головой. Мы никогда не касались этого вопроса. Так было легче.
-- Костя... чтобы жить, тебе нужна кровь. И хотя бы иногда --
человеческая.
-- Мы вообще не живем.
-- Я беру более общий смысл. Чтобы двигаться, думать, говорить,
мечтать...
-- Что тебе мечты вампира?
-- Мальчик, на свете живет множество людей, которым постоянно требуется
переливание крови. Их не меньше чем вас. А еще есть экстренные случаи.
Потому существует донорство, потому оно почетно и поощряется... Не
улыбайся. Я знаю ваши заслуги в развитии медицины и в пропаганде донорства.
Костя, если кому-то для жизни... для существования нужна кровь -- это еще
не беда. И куда она пойдет, в вены или в желудок -- тоже дело десятое.
Вопрос в том, как ты ее добудешь.
-- Слова, -- Костя фыркнул. Мне показалось, что на миг он перешел в
сумрак -- но тут же вынырнул обратно. Растет, растет парень. И сила у него
появляется настоящая. -- Вчера ты показал свое истинное отношение к нам.
-- Ты не прав...
-- Да брось... -- он отставил бутылочку, потом, передумав, наклонил ее
над раковиной. -- Нам не нужны твои...
За спиной раздалось уханье. Я повернулся -- сова, про которую я успел
начисто забыть, повернула голову к Косте и расправила крылья.
Никогда еще я не видел у него такого лица.
-- А... -- сказал он. -- А...
Сова сложила крылья и прикрыла глаза.
-- Ольга, мы разговариваем! -- рявкнул я. -- Дай нам минутку...
Птица не отреагировала. А вот Костя переводил взгляд с меня на сову и
обратно. Потом сел, сложив руки на коленях.
-- Что с тобой? -- спросил я.
-- Можно мне идти?
Он был не просто удивлен или напуган, он был шокирован.
-- Иди. Только захвати, все же...
Костя стал торопливо собирать бутылочки, рассовывать их по карманам.
-- Пакет возьми, дубина! Вдруг кто окажется в подъезде?
Вампир послушно сложил флаконы в пакетик с надписью "Возродим российскую
культуру!" Косясь на сову вышел в прихожую, принялся торопливо обуваться.
-- Ты заходи, -- сказал я. -- Я не враг. Пока ты не перешел грани -- я
не враг.
Он кивнул, и пулей вылетел из квартиры. Пожав плечами я закрыл дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19