Корнеев покосился на нас и поздоровался с Седловым.
- В живую воду будешь превращать? - спросил я.
- Нет, конечно. Пол хочу протереть, насорил за день, неудобно так
оставлять. Сейчас я...
- Витька, погляди...
Я протянул ему часы, и Луи Иванович принялся рассказывать историю их
таинственного появления. Корнеев заинтересовался.
- Хорошо сделаны, - одобрительно заявил он, покачивая часы на ладони.
- Изящно.
- Магия? - полюбопытствовал я.
- Да нет, и не пахнет... Сашка, ты их открывал?
- Нет.
Витька порылся в столе, достал тонкую отвертку. Задумчиво посмотрел
на часы, и поддел заднюю крышечку. Та, щелкнув, отвалилась.
- Осторожно-осторожно! - заволновался Луи Иванович.
Мы склонились над часами.
Внутри они были заполнены крошечными детальками, соединенными совсем
уж тонкими проводочками. Я углядел что-то, напоминающее резистор, но
больше знакомых элементов не было. Крошечная металлическая таблеточка,
занимавшая чуть ли не треть объема часов, почему-то вызвала живейшее
любопытство Корнеева. Он потрогал ее пальцем и заявил:
- Батарейка. Слабенькая. Одна десятая ампера.
Мы стали изучать часы дальше и обнаружили на крышке надпись, из
которой следовало, что сработаны они в Гонконге.
- Ничего не понимаю, - признался я. - С каких пор в Гонконге такое
делают?
- Да, это тебе не дублей пугаться, - признал Витька. - Слушай, а ведь
если на таких деталей ЭВМ собрать, так она в чемодан влезет.
- Брось. Еще шкаф для устройства памяти потребуется!
- Может быть... - Корнеев уселся на стол. - Луи Иванович... вы никому
про эту штуку не говорили?
Седловой покачал головой.
- Только Саше. Он все-таки специалист. Я-то больше по старинке...
полихордальные передачи, темпоральные фрикционы... электроникой не
балуюсь.
- А не могло ли такое случиться, - предположил Витька, - что некто,
пользуясь вашей машиной времени, добыл это устройство из мира вымышленного
будущего?
Луи Иванович потер затылок.
- Сомнительно, коллега. Крайне сомнительно. Товарищ Привалов это
будущее наблюдал собственными глазами... оно крайне разрежено и
малореально. Предметы оттуда не возьмешь, сразу дематериализуются.
- Точно?
Я покачал головой:
- Витька, ты помнишь, как меня высмеивал с попугаем? Мол, ни один
писатель не придумает такого попугая, чтобы он выжил в реальном мире!
- Это попугай, он живой! А материальные предметы - они проще...
- Ну, какую-нибудь лопату или кирпич привести можно, - признал
Седловой. - Если автор их хорошо представляет, и описывает очень реально.
Но чтобы добиться реальности столь сложного устройства, ему пришлось бы в
деталях представить его работу. Так реально, как если бы он мог его
собственноручно собрать!
- Давайте осмотрим место происшествия, - предложил Витька.
- Пойдемте, - обрадовался Седловой. - Честно говоря, я уже подумывал,
не привлечь ли соответствующие органы... но ведь состава преступления нет,
правда?
Мы отправились в его лабораторию.
В отделе Абсолютного Знания уже никого не было. Абсолютники редко
задерживались сверх установленного рабочего времени, и свет дежурных ламп
делал коридоры нескончаемо длинными и неуютными. Вдалеке свет горел ярче,
и я немного удивился, что в отделе профессора Выбегалло кто-то,
по-видимому, еще работал.
- Сейчас, сейчас, - хлопая по карманам в поисках ключей, сказал Луи
Иванович. - Куда же я их положил... ох, на столе ведь оставил!
Он толкнул незапертую дверь, и мы вошли.
Лаборатория Седлового напоминала слесарную мастерскую. Может быть,
уши у него обрастали шерстью, но все свои странные изобретения он собирал
собственными руками. Здесь было светло, пахло смазкой и свежими стружками.
На верстаке высилась немыслимая конструкция из алюминиевых трубок и
стеклянных шаров, слегка задрапированная брезентом. Не знаю, что уж это
такое было, но Седловой смутился. Однако удивительным было не это. В
дальнем углу, на деревянном помосте, рядом с машиной времени, копошилась
какая-то четвероногая мохнатая фигура. Вначале мне показалось, что это
старый облезлый медведь, и я попятился. Но уже в следующую секунду мне
стало ясно, что зверь попался куда более крупный. Это был не кто иной, как
Амвросий Амбруазович Выбегалло.
- А... добрый вечер, Амвросий Амбруазович... - растерянно сказал Луи
Иванович. - Чему обязан?
Выбегалло степенно поднялся с колен и окинул нас ничуть не смущенным
взглядом.
- Я тут, значится, вещичку одну потерял, - сообщил он. - Посторонние
тут часто бывают, нес па?
Седловой растерянно посмотрел на Корнеева. Витька торжественно поднял
за ремешок часы.
- Не эту ли вещичку?
- Ма монтр! [мои часы! (фр.)] - воскликнул Выбегалло, быстро
направляясь к нам. - Мои часы, так! Нехорошо, понимаете, молодой человек!
Мораль надо соблюдать!
Он ловко выхватил из рук Витьки часы и принялся, сопя, надевать их на
правое запястье - на левом часы уже имелись. Получалось у него плохо, так
как ремешок явно был мал, может быть, даже рассчитан на женскую или
детскую руку.
- Как прискорбно, - не прекращая своих попыток, сказал Выбегалло, -
что и в стенах института... Да. Корнеев ваша фамилия?
Витька позеленел, и я понял, что сейчас начнется нечто страшное.
- Амвросий Амбруазович, - быстро спросил я, - откуда такая дивная
вещь? Ваше изобретение?
Выбегалло спрятал часы в карман и подпер бока руками.
- Вопрос ваш, мон шер, преждевременный и провокационный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22