Дети тоже его любят. Стоит Ину сказать: «Дядя, стань коровой», как он тотчас отзовется: «Я уже стал, уже стал, я корова!» - «Дядя, подними меня высоко-высоко», - просит Лин, и тот поднимает ее. «Выше! Еще выше!» Детям интереснее играть с ним, чем с отцом. Однажды Ин сказал: «Дядя, пусть папа будет твоим папой, а ты будешь нашим папой. Ладно?» Дин обрадовался, будто ему и в самом деле пришлось по душе такое предложение. Мать тоже невольно подумала: «Был бы Лао Ли похож на Дина, как славно встретили бы мы Новый год. Жаль только, что Дин ничего не зарабатывает, а Лао Ли все же служит, но таким, как он, труднее угодить!».
Лао Ли не возвратился к обеду. «Не иначе как сердится на меня за тот вечер, - думала госпожа Ли. - А может быть, за то, что я много истратила? Или ему надоел Дин Второй?». Вдруг она заметила редьку.
- Это откуда?
- Тетя принесла! - сказал Ин.
- Она приходила сюда, когда меня не было? Лин выскочила вперед:
- Мама ушла, тетя пришла, а папа был тигром!
- О-о-о! - взвизгнула госпожа Ли. - Так вот почему он на меня злится. А еще говорят: «Одна ночь вместе - счастье на всю жизнь». Вот Дин - это человек. Если мужчина не отдает жене денег, куда он их тратит? Наверняка на всяких шлюх. Вот в чем дело! Жена из дома, а ты в дом? Своего упустила, так на чужого пялится?
Госпожа приняла решение исключить госпожу Ма-младшую из «лиги наций». Подумав, крикнула детям:
- Ин, Лин! - Голос у нее был зычный, как громкоговоритель. - Поменьше шляйтесь к соседям! Что, у вас своего дома нет? Слышите? Бессовестные!… Что вы там забыли? А то достанется вам от меня!
Дети, ничего не понимая, уставились на мать. Госпожа Ли знала, что соседи все слышали, и ей стало легче. Но успокоилась она, лишь когда швырнула в плевательницу красную редьку с желтой кочерыжкой.
3
Лао Ли ушел из дому, чтобы избавиться от Дина Второго, и бесцельно бродил по городу. Дошел до ворот Благополучного правления - конечной остановки пятого трамвая, повернул обратно и возле Юго-западного рынка неожиданно наткнулся на Дина Второго. В старой одежде с плеча Чжан Дагэ он имел довольно жалкий вид. Халат обвис, как ветви плакучей ивы в осеннюю пору, широченные брюки походили на бамбуковые плетенки, шляпа - на огромный помятый гриб. И вдруг Лао Ли понял, что этот человек достоин сочувствия. Неизвестно почему, может быть оттого, что сам был одинок и голоден, Лао Ли предложил:
- Пойдем закусим? Дин глотнул слюну:
- Пойдемте!
Недалеко от рынка они нашли небольшую харчевню. Лао Ли не знал, что заказать, Дин Второй уставился на официанта, потиравшего руки, и тоже молчал.
- Два кувшинчика вина, - предложил официант.
- Да, два кувшинчика, два, это очень хорошо, - оживился Дин Второй.
Все остальное тоже предложил официант, и они, не раздумывая, согласились.
Лао Ли не любил пить, зато Дин Второй одарил своим вниманием оба кувшинчика. Лицо его порозовело и сморщилось от улыбки, в глазах появился блеск, губы зашевелились - ему, видно, очень хотелось поговорить, но он не знал, с чего начать. Наконец он произнес:
- Детишки у вас очень милые, правда? Лао Ли тоже улыбнулся.
- Ну меня был когда-то такой же пухленький мальчуган. - Глаза Дина повлажнели, но он продолжал улыбаться. - Давно это было. - Он взял рюмку, не глядя поднес ко рту, потом снова поставил на стол, прикрыл рукой и долго сидел в раздумье, вздыхая.
Лао Ли заказал еще кувшинчик. Дин отказывался, но, когда принесли вино, сразу налил себе.
- Давно это было! - Эти слова, казалось, постоянно жили в его сердце. - Спасибо, господин Ли, за угощение! Давно это было! - Он отпил еще глоток. - Женщины, женщины! - Улыбка исчезла с его лица, он уставился на рюмку. - Женщины - самые ненадежные, самые неверные. Ты не сердись на никчемного Дина, который живет на чужих хлебах. Но ведь я прав?
Лао Ли стало не по себе, но он был заинтригован и сказал:
- Конечно, прав.
- О! Сегодня я встретил друга. Выпей глоток, господин Ли! Так вот, женщинам верить нельзя! Посмотри на меня! Я стал таким из-за женщины. Давно это было! Когда-то и я был человеком и собой хорош. Женился. А она, как только вышла из паланкина, сразу почувствовала ко мне отвращение, не знаю, за что, а только возненавидела она меня! Что мне было делать? Я пытался утихомирить ее - куда там! Она ничего не пощадила. Перебила посуду и еще скандал устроила! В конце концов я же и остался в дураках. Я - честный человек, очень честный! А ей казалось, что все мужчины хороши, кроме меня! Но кому охота быть рогоносцем? Выпей глоток, господин Ли. Но я честный человек. Три года прожил в аду, в восемнадцатом кругу ада , Ничуть не вру, в восемнадцатом кругу! Бить я не умею. Честный, слишком честный! С утра до вечера не выпускал из рук, - он указал глазами на рюмку. - Этим и жил. Целых три года! Пристрастился к вину! Мог выпить сколько угодно - все нипочем, - Он улыбнулся - то ли из гордости, то ли от стыда.
Лао Ли пригубил рюмку, подложил Дину закусок и ободряюще ему улыбнулся.
- Все пошло прахом. Кому нужен пьяница? Вывалился из коляски, разбил лицо, получку отдал нищим, служебные бумаги сжег. Много их было! Очень много! Смешно! Но лучше было пьяным валяться в канаве, чем возвращаться домой, гораздо лучше! Она не разрешала мне поиграть с моим пухленьким мальчиком, обнять его, люди говорили, что это не мой сын. Оставь она мне ребенка, я бросил бы пить и снова стал человеком! Но ей надо было прежде опустошить мою душу и мои карманы. Когда же я пропил последнюю рубаху, она сбежала, прихватив с собой сына! Ради чего мне было жить? Кто-то дал мне рубаху, но я. ее пропил. Когда Чжан Дагэ вытащил меня из харчевни, на мне были одни штаны. Это в декабре. Я топил там за гроши. Не мог я забыть сына и ее тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69