: Там же. С.212-213, 227).
Шопенгауэр видит спасение в обращении к открытой для каждого и по отношению ко всему миру человечности, проявляющейся в чувстве вины и сострадания и способной преодолеть зло эгоистически замкнутого существования. Ориентация Шопенгауэра на спасительную силу морали, истолкование им сострадания как опыта всеобщей любви - ценное духовное достояние и для нашего времени, поскольку сегодня мы живем в предельно обессмысленном, лишенном традиций, немилосердном мире, в котором слишком часто успехи цивилизации оплачиваются повышением степени зарегулированности жизни, а то и кровью, увеличением угрозы существованию человека и всего живого. И поэтому нынче не столь уж парадоксальной, совсем не лишенной смысла выглядит шопенгауэровская установка на "религиозное поведение без веры в божество" **, его убежденность в наличии некоего неподвластного нашему произволу глубинного основания жизни, ставка на моральное освобождение человека от вещных зависимостей. Согласно Шопенгауэру, только в самом человеке, в бездне человеческого неблагополучия и неизбывных страданий берет начало стремление к освобождению от подчинения бессмысленной "воли к жизни", а это освобождение и есть "высшее благо", единственное упование и надежда.
** См.: Виндельбанд В. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками. В 2-х т. Т.2. От Канта к Ницше. СПб, 1905. С.293.
Рассмотрим логику обоснования Шопенгауэром надежды, - как она реализуется в его метафизике и с учетом значимости происходящей в шопенгауэровском мышлении переоценки новоевропейской философской традиции.
Мир как представление: теория познания
Мир - это мир человека, таков, в сущности, исходный пункт философии Шопенгауэра. Он говорит. "Мир есть мое представление": вот истина, которая имеет силу для каждого живого и познающего существа, хотя только человек может возводить ее до рефлексивно-абстрактного сознания, и если он действительно это делает, то у него зарождается философский взгляд на вещи. Для него становится тогда ясным и несомненным, что он не знает, ни солнца, ни земли, а знает только глаз, который видит солнце, руку, которая осязает землю; что окружающий его мир существует лишь как представление, т. е. исключительно по отношению к другому, представляющему, каковым является сам человек.... Итак, нет истины более несомненной... менее нуждающейся в доказательстве, чем та, что все существующее для познания, т. е. весь этот мир, является только объектом по отношению к субъекту, созерцанием для созерцающего - короче говоря, представлением... "*.
* Наст. изд. С.54, 1
Что же значит утверждение "мир - мое представление"?
Это значит прежде всего, что субъект не может порвать связанности и обусловленности своего знания собой, познающим. Поэтому если мы хотим быть последовательными в ответе на вопрос, что мы знаем (в смысле объективности, истинности нашего знания), то придется согласиться с тем, что непосредственно мы знаем только свой глаз, свою руку, свое ухо и т. д., а не сам мир.
Но коль скоро это так, то правомерен вопрос, что значит тот "объективный" порядок, который мы обнаруживаем в мире: пространство, время, причинность. Не означает ли это, что время, пространство, причинность суть лишь формы нашего представления? Да, это именно так, говорит Шопенгауэр. В пользу данного вывода свидетельствует и то обстоятельство, что мы можем познавать названные формы представления, "не познавая самого объекта, а исходя из одного субъекта" **: то есть мы можем помыслить и время, и пространство, и причинность, отделив их от какого бы ни было предметно-событийного наполнения.
** Наст. изд. С.56, 2
Итак, мир - это мой мир, мой в том смысле, что я его вижу таким, каким мне его позволяет видеть моя собственная способность представления. Но ведь мир отнюдь не только мой мир, он еще и независим от меня, самостоятелен, неподатлив. О независимости мира, о его объективной реальности свидетельствует и наука: "... наблюдение и исследование природы неизбежно приводят нас к достоверной гипотезе, что каждое высоко организованное состояние матери следовало во времени лишь за более грубым, что животные были раньше людей, рыбы - раньше животных суши, растения раньше последних, неорганическое существовало раньше всего органического; что, следовательно, первоначальная масса должна была пройти длинный ряд изменений, прежде чем мог раскрыться первый глаз" *.
* Наст. изд. С.75-76, 7
Таким образом, сразу же выясняется, что картина мира как представление двойственна и противоречива, в этой картине все прочно, достоверно, упорядочение, но одновременно все условно, эфемерно и призрачно. Мир - сам по себе, он объективен, и фактичность его бесспорна, у него есть своя история, в которой нас не было и в свое время не будет; и все же "от... первого раскрывшегося глаза, хотя бы он принадлежал насекомому, зависит бытие всего мира"** именно потому, что мир сам ничего не знает о том, что он - мир, потому что он становится миром только для первого познающего существа.
** Наст. изд. С.76. 7
Раздвоенное на субъект и объект бытие частично, оно всегда относительное бытие, где все "существует только через другое и для другого". Проще всего это понять на примере времени: "... в нем каждое мгновение существует, лишь уничтожив предыдущее, своего отца, чтобы столь же быстро погибнуть самому; ...прошедшее и будущее (помимо результатов своего содержания) столь же ничтожны, как любое сновидение, а настоящее служит только непротяженной и неустойчивой границей между тем и другим...".
С другой стороны, если бытие мира, взятого как представление, противоречиво, то сам факт наличия противоречий косвенно указывает на необходимость поиска некоего единства, некоей точки бытия, соединяющей субъект и объект напрямую, без опосредования познанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18