Вы спросите:
"Ну и что?"
- Ну и что?
- Ничего. Разве я осуждаю вас? Просто мне интересно, что вы за
человек, Виктор Лобин. Расскажите вашу биографию, как вы дошли до такой
жизни!
Она уселась напротив с видом прилежной школьницы, сложив руки на
столе и чарующе - доверчиво глядя мне в глаза. Я не выдержал, смутился,
покраснел и уставился на стол между нами. Она рассмеялась:
- Да говорите же, наконец, Витя, что вы молчите, как студент на
экзамене!
Это она точно подметила. Я вспомнил, как надо мной издевались
когда-то на экзаменах - ощущение было похожее. Но я набрался нахальства и
изрек с видом мэтра:
- Я думаю, Олни, моя жизнь вряд ли будет для вас интересна. Я родился
в последнем десятилетии прошлого века, в Новосибирске, где и дожил до того
дня, когда надумал поступить в Планетологический институт в Москве.
Поступил, окончил, устроился в Комитет, в начале шесть лет летал в
исследовательских командах. Время было суровое, это вам не сейчас, в 18-м,
во время Трехдневной войны, меня чуть не прищучили, но все это -
частности, поскольку в конце концов мне был жалован чин инспектора и та
тихая и нудная работа, которой я занимаюсь до сих пор.
- Краткость - сестра таланта, - проницательно улыбнулась Олни. - И в
чем же состоит твоя тихая и нудная работа?
- Хм, - я поперхнулся. Что-то меня остановило. Что-то этакое
внутреннее, какой-то сигнализатор скрытой опасности. "Стой, Витек!" -
сказал я себе. - "Не верь красивым ее глазам и не забывай про бумажку,
которую ты подмахнул в свое время не слишком вдумываясь - подписку о
неразглашении."
Олни пронизывающе посмотрела мне в глаза. Я почувствовал странное
ощущение, как будто в этот жаркий день на меня неожиданно пахнуло лютым
космическим холодом, а под ногами разверзлась межзвездная бездна. Словно
остановился маршевый инвертор астроплана, и мощная космическая машина
вдруг входит в режим нерегулируемого торможения, "штопора" и обессиленно
рушится с суперлайта. Я уже испытывал такое - в том самом 2218-м. Но это
резкое неприятное ощущение уже исчезло столь же стремительно, как и
появилось, оставив после себя легкое головокружение и тошноту. Внимательно
глядя на меня, Олни скорее констатирующе, чем удивленно произнесла:
- Вам плохо?
- Ничего... - прошептал я, поскольку ощущение пустоты вернулось
опять, - можно мне прилечь на диван?
- Конечно, - она встала, обвила меня руками, помогая подняться,
усадила на диван. В это мгновение боком я вдруг ощутил тепло ее тела, а в
ноздри ударил одурманивающий, чарующий аромат ее волос. Это было подобно
удару электрического тока.
- Вам лучше? - прозвучал совсем рядом ее обволакивающе - бархатный
голос. - Расскажите мне о программе "Альциона".
- А что это? Я не знаю, - я действительно не знал. Что хочет от меня
эта неизвестная мне женщина? И в этот момент она обняла меня, а на моих
губах вдруг очутились ее губы... Плоть слаба, и я хотел уже стиснуть ее в
своих объятиях, когда она рывком выскользнула из моих рук.
- Так узнайте!
Ощущение мимолетного владения ее существом еще не покинуло меня, но я
уже чувствовал в душе какую-то странную опустошенность, как будто находясь
здесь и пользуясь тем, что мне предлагалось, я в чем-то поступался своей
совестью, принципами. Я ощутил приступ неприязни к Олни, сопровождаемый
нахлынувшим на меня влечением к ней. Я столь ошарашенно смотрел на нее,
что Олни вдруг расхохоталась.
- Что все это значит? - почти выкрикнул я.
- Ничего, - милым голоском детсадовской няни проговорила она. - Я
пошутила. Ты мне кажешься симпатичным, к тому же, бросал на меня такие
взгляды в машине... Прости, я не знала, что тебя это так испугает, мне
казалось, что инспекторы Комкола более устойчивы к экстремальным
воздействиям!
Наверное, я покраснел до кончиков ушей. Совладав с собой, я произнес:
- Я, пожалуй, пойду. Извините за беспокойство и спасибо за кофе и
бутерброды.
- А если я вас не отпускаю, Витя? Вы так и не ответили на
интересующий меня вопрос.
Она сидела на диване, подперев руками голову, так, что ее золотые
волосы эффектно струились по плечам. Я с трудом оторвал взгляд от ее ног,
лица, фигуры.
- Я не хочу быть навязчивым, Олни. С вопросами обращайтесь в
пресс-службу Комкола, а не ко мне. И потом, меня ждут.
Меня ждала Марина, журналистка и женщина, отношения мои с которой
считались более, чем дружественными. Я на мгновение представил себе, что
Мариночка видит меня здесь...
- Ты будешь удивлен, Виктор, но мне известно, кто тебя ждет, - с
иронично - задумчивой улыбкой проговорила Олни. - И пока я не нахожу
ничего такого, что могло бы расстроить эту даму. Но поверь, она совершенно
не для тебя.
- Что?!
- Ваши характеры малосовместимы, и вам все равно придется расстаться,
раньше или позже, или я совсем не разбираюсь в в психологии.
- Да как ты смеешь! - вспылил я. - Ты что, метишь на ее место, раз
проявляешь такие познания в моих личных делах? Напрасные претензии, место
занято, - как можно язвительнее закончил я фразу.
- Но-но-но, Витя! Со мной лучше дружить, - холодно возразила Олни. -
Ты прав, я знаю о твоих делах больше, чем ты думаешь, и может быть -
больше, чем мне хотелось бы в них вникать. Кое-что мне известно о твоем
ближайшем будущем.
- Ну и держи свои знания при себе, - грубо бросил я.
Она посмотрела на меня невинно - соблазнительно, но в глазах ее я
угадал тот самый космический холод, ощущение которого преследовало меня в
этой квартире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27