– Так какие же причуды таит твоя секс-комната, Клер? – упорствовал Себастьян, проигнорировав ее колкость. – Хлысты, цепи, ремни, петли, изделия из латекса?
Ремни? О Господи!
– А ты неплохо в этом подкован.
– Твердо знаю лишь одно: аллергией на латекс не страдаю. А в остальном я простой и открытый парень. Вовсе не стремлюсь, чтобы меня били или связывали наподобие индейки в День благодарения.
Он отошел от буфета и сделал несколько шагов к столу.
– А еще что?
– Наручники, – произнесла Клер, когда он остановился в футе от нее. – Розовые, мягкие и пушистые, потому что я очень милая девушка.
Себастьян рассмеялся, как будто она сказала что-то действительно забавное.
– Милая? Это с каких же пор ты вдруг стала милой?
Конечно, по отношению к Себастьяну она, может быть, и не всегда бывает такой уж милой. Но ведь он постоянно провоцирует ее. Клер выпрямилась и решительно посмотрела в зеленые глаза.
– Я старалось быть милой.
– В таком случае, детка, старайся чуть-чуть активнее.
Она ощутила легкое беспокойство, однако решила не поддаваться на очередную провокацию. Нет, только не сегодня. Улыбнулась, подняла руку и потрепала друга детства по небритой щеке.
– Я не собираюсь сражаться с тобой, Себастьян. Так что можешь не напрягаться – на сей раз военных действий не последует.
Он быстро повернул голову и слегка укусил ее за запястье.
– Уверена?
Пальцы сами собой сжались на колючей щеке, а глубоко внутри, в животе, неожиданно возникла тревога. Клер опустила руку, но все равно живо ощущала и тепло мягких губ, и острый край ровных зубов. Сейчас она уже ни в чем не была уверена.
– Да.
– А что, если я слегка клюну… – он поднял руку и пальцем осторожно дотронулся до уголка ее рта, – Вот здесь? – Кончики пальцев скользнули по подбородку вниз на шею. – И здесь. – Рука дерзко подобралась к вырезу сарафана и остановилась у критической черты. – И здесь.
Дыхание Клер остановилось. Словно завороженная, она продолжала неотрывно смотреть в насмешливые зеленые глаза.
– Ты хочешь причинить мне боль? – наконец пробормотала она онемевшими от шока губами. Да, виной всему наверняка был шок, а вовсе не жар обжигающе смелого прикосновения.
– Но это совсем не больно. – Себастьян оторвал взгляд от груди и посмотрел Клер в глаза. – Поверь, тебе очень понравится.
Поверить Себастьяну? Тому самому парню, который притворялся хорошим лишь для того, чтобы дразнить и мучить ее? Делал вид, будто она ему нравится, чтобы швырять грязь в чистое платьице и заставлять плакать?
– Я уже давным-давно поняла, что верить тебе нельзя ни при каких обстоятельствах.
Рука упала.
– И когда же это случилось?
– В тот самый день, когда ты попросил показать тебе речку, а сам начал кидать комки грязи в мое новое белое платье, – доходчиво объяснила Клер. Она не сомневалась, что сам он давным-давно забыл об этом происшествии.
– Твое платье выглядело слишком белым. Возмутительно белым.
– Неужели? Разве может платье быть слишком белым? Если оно не белое, то, значит, грязное!
Себастьян отошел к буфету и взял кружку с недопитым кофе.
– Ты всегда выглядела до ужаса безупречной. Волосы. Одежда. Манеры. Неестественно безупречной. А интересной оказывалась лишь в те моменты, когда терялась и начинала делать то, чего делать не следовало, по твоим понятиям.
Клер убежденно ткнула себя пальцем в грудь.
– Неправда! Я всегда была интересной.
Себастьян с сомнением поднял бровь, но она настойчиво продолжала:
– И до сих пор интересная. Все мои друзья так считают.
– Знаешь, Клер, в детстве твои волосы прятались в слишком тугих косичках, а сейчас ты сама слишком напряжена и скована. – Он с сожалением покачал головой: – Или твои друзья просто врут, чтобы не расстраивать тебя, или же они сами не веселее молитвенного собрания.
Спорить о себе и своих друзьях Клер не собиралась.
– А тебе приходилось посещать молитвенные собрания? Хотя бы раз в жизни?
– Что, не верится?
Себастьян сурово сдвинул брови и несколько секунд сверлил Клер мрачным взглядом. А потом уголок губ поднялся и выдал насмешника.
– Когда я учился в колледже, моим первым серьезным репортерским заданием оказалось изучение группы евангелистов, которые вербовали сторонников прямо в студенческом городке. Но ребята оказались такими скучными, что я заснул прямо на складном стуле. – Он пожал плечами. – Думаю, жестокое похмелье в данном случае было ни при чем.
– Грешник.
– Тебе наверняка доводилось слышать старую поговорку насчет необходимости найти свою сильную сторону и крепко за нее держаться.
Теперь уже и второй уголок губ изогнулся в насмешливой улыбке. Не возникало и тени сомнения, что в искусстве прегрешений Себастьян достиг истинного мастерства.
Сердце Клер своевольно затрепетало, даже не спросив у хозяйки, хочет она того или нет. А хозяйка не хотела. Она поправила на макушке солнечные очки, отчего прядь волос соскользнула на щеку.
– Если увидишь отца, будь добр, передай, что мне необходимо обсудить с ним список гостей. – Она намеренно перевела разговор в безопасное русло, подальше от темы прегрешений.
– Обязательно. – Себастьян поднес кружку к губам. – Можешь оставить список. Я передам его отцу.
– Ты готов это сделать?
– Почему же нет?
Да хотя бы потому, что не в характере Вона оказывать бескорыстную помощь.
– Спасибо.
Себастьян сделал глоток кофе и посмотрел поверх чашки.
– Не за что, Эклер.
Клер нахмурилась, сняла с плеча сумочку и достала сложенный листок. Как только он не обзывал ее в детстве! Каких насмешливых имен не придумывал! Самым обидным прозвищем ей почему-то казалось Хери-Клери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88