И моя хозяйка уведомила меня о разрыве контракта. Мне предписывалось отбыть восвояси меньше чем через месяц. Выметаться на улицу, хотя мне скоро пора уходить в декрет. Н-да, такого я никак не могла ожидать. Тупик был непреодолим. За комнату в этом помоечнике мы платили копейки. Именно это позволяло мне хоть как-то выживать на мою зарплату. Теперь выжить казалось почти невозможно.
Глава пятая, полная мыслей оходе вещей
Проблема только тогда становится проблемой, когда мы сами даем ей такое право. А что, ведь правда же, можно ко всему относиться по-разному. Событие остается нейтральным, пока мы не придаем ему какую-то окраску. Подумаешь, сносят дом. Не бомбят же, а сносят, чтобы построить новый – красивый и без ванны на кухне. Для многих, очень многих это прекрасная новость, и притом долгожданная. Кто-то, может, ходил в церковь и молился о том, чтобы Бог ниспослал управе денег на постройку офисного комплекса. Для других происходящее – простой рабочий процесс. Для представителей строительной фирмы, для заказчиков, застройщиков и прочей братии, изъявившей желание превратить древнюю рухлядь в деловой центр. Их отношение к нашему сносу – нейтральное. Мало ли чего сносят. Им интересно только, как дорого это встанет папаше Дорсету. И чтобы не были нарушены сроки строительства, потому что им еще отдавать кредитные деньги в банк. Потом, опять же, частные инвесторы, которые оплачивают сей банкет живыми деньгами, в надежде отбиться и навариться. Они испытывают смешанные чувства беспокойства за вложенные в котлован деньги и жажду наживы. Их наш снос вообще не волнует. Они будут нервничать, пока серая бетонная коробка нового дома не вырастет из земли, демонстрируя потраченные деньги в натуре. А еще есть чиновники, нервозные потливые мужчины в средней паршивости костюмах. Они сидят в государственном ведомстве или министерстве и отчаянно завидуют инвесторам и строителям – ведь те могут свободно и без проблем носить Картье и надевать костюмы стоимостью в годовую зарплату секретаря муниципалитета. У чиновников тоже есть эти костюмы, они сиротливо висят в шкафах, высовывая нос только на семейные праздники. Чиновник извечно стоит под ударом, ибо доход его – левый. И Картье, показанные не тем людям и не в том месте могут привести его за решетку. Так вот, для них, для чиновников снос нашей хибарки – это большая статья дохода, крупный и тоже долгожданный откат. Они волнуются только из-за того, чтобы их с ним (с откатом) не продинамили. Столько людей и всего одно-единственное событие. Скоро снесут старый, облупившийся и изъеденный временем дом, в котором гниют деревянные перекрытия, гудят трубы и живут гастарбайтеры.
Для меня эта новость была громом среди ясного неба. Первой реакцией была паническая атака, схватившая меня за горло и перекрывшая нам с малышом кислород. Вторая реакция пошла, когда я разговаривала с хозяйкой. Ей не были интересны мои проблемы. Она, собственно, ничего про меня не знала. Даже того, что у меня скоро будет ребенок. А когда узнала, то развела руками и сказала, что была бы рада помочь, да вот беда, не знает, чем.
– Что же делать, что же делать, что же делать? – я сидела на стуле, поджав ноги, и качалась вперед-назад, обхватив себя руками. Что можно сделать с тем, с чем ничего не поделаешь? Я поняла, что лучшее, что я могу сделать для себя и ребенка – это успокоиться и попытаться принять эту ситуацию как-то иначе. Не так, как будто все происходящее – прекрасно организованный мой личный персональный конец света. Я схватилась за тетрадку и, чтобы отвлечься, стала писать совсем о другом.
…«Иногда я думаю, как странно все это! Нас с тобой разделяет всего лишь тонкая преграда из моей кожи, подкожного жира, матки и плаценты. При моей худощавости это в общей сложности сантиметров пять, не больше. Представляешь, всего пять сантиметров! Но я с этой стороны меня, а ты с той. И почему-то считается, что я уже живу, а ты – еще не родился. Как такое возможно? Ты же стучишься с той стороны. Мне даже кажется, что это какая-то специальная детская азбука Морзе. Я прекрасно ее понимаю. То ты просишь есть. То тебе не нравится, как я лежу или сижу. Или ты просто радуешься, что проснулся и стучишься, чтобы со мной поздороваться. И что, почему же ты не живешь? Для меня ты уже самый лучший друг, вот так-то. Кстати, как тебе моя новая фотография? Кажется, еще немного выросла грудь. Или это самовнушение? И еще одна маленькая просьба. Если ты там видишь какой-нибудь выход из создавшегося положения, подскажи, пожалуйста. А то придется мне рожать тебя прямо на улице»…
И потекли дни, полные мыслей о том, что дни мелькают за окном все быстрее и быстрее. А решения все нет и нет. И страх своей цепкой клешней уже почти схватил меня за горло. Я поговорила со всеми своими знакомыми, я поговорила с коллегами по работе. Я плакала, а меня утешали. Многие предлагали разные варианты, звали перекантоваться на дачах или советовали агентства по аренде, где можно было попробовать снять что-то другое. Но дело в том, что из-за беременности, из-за необходимости хорошо питаться и ухаживать за собой, я тратила практически все, что зарабатывала. Денег на оплату агента и, тем более, адекватной рыночной стоимости комнаты у меня не было. Кроме того, кто ж захочет сдать комнату бабе на сносях, с перспективой через пару месяцев заполучить детские вопли, пеленки по всей ванне и замороченную молодую мамашу? Дураков нет.
И вот, наконец, за неделю до назначенной даты переезда я поняла, что больше не имею сил, чтобы бояться. Да, именно так. Мне и самой это было странно. Я проснулась в своей теплой кровати, погладила живот, получила оттуда пинок по ладошке, и улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76