Странно, когда во сне кто-то приходит так явственно, словно бы действительно нанес визит. Я вспомнила, как Полина Ильинична склонилась надо мной. Господи, неужели же это действительно была она?!
– Алло? – я никак не могла прийти в себя со сна. Сколько я спала? Я подняла взгляд на часы. Девять тридцать. Что? Я проспала не больше пятнадцати минут. Черт!
– Привет, Машка. Как ты? – из телефона раздался бодрый, полный оптимизма голос Риммы.
– Я? Файн! – не стала вдаваться в подробности я.
– Прекрасно, – обрадовалась она. – Можешь завтра выйти на работу? А то у нас тут рокировочка не удалась. Окно образовалось.
– Завтра? Я же только сменилась? – напомнила ей я. – Ты меня, между прочим, разбудила.
– Прости, дорогая. Шеф сказал, чтобы вызвали тебя.
– Я, конечно, самая безотказная! – я возмутилась. И так я работаю на две ставки!
– Значит, не выйдешь? – ледяным тоном уточнила Римма.
– Почему не выйду? Выйду! Но ты должна понимать, что это свинство, – пояснила я.
– Ясно. Я все понимаю. Это свинство. До завтра, – радостно согласилась Римма, и повесила трубку. А я задумчиво сидела на кровати по-турецки, замотавшись в одеяло.
– Надо поесть! – подумала я. После сна про мою старушку на меня нашло некое подобие умиротворения. Я вдруг подумала, что здорово, если мы и вправду после смерти живем. И что вот это наше земное существование – не финал. Тогда не так страшно, если я не смогу купить квартиру и вообще, если проживу остаток дней по съемным углам. Может, мне отольется в жизни вечной? Господи, почему мне так хочется жрать? Я отправилась готовить. Как нетипично это для меня, особенно в последнее время.
– Скажите, это ваши котлеты? – поинтересовалась моей сковородкой какая-то неопознанная красавица с длинными белыми волосами. Я даже не поняла, что могло занести такую красоту в наш свинарник. На вид блондинке было лет восемнадцать, не больше. И она такими глазами смотрела на котлеты, что мне стало не по себе.
– Мои, – не стала отпираться я. – Хотите?
– Нет! – сморщилась та. – Просто не ставьте их на мой столик. А то на скатерти остаются пятна.
– О, а вы кто у нас? Из какой комнаты?
– Я-то? Вон из того коридора. Ой, я так и знала! Вот, посмотрите, пятно.
– Извините, конечно, но это и мой столик. Вот эта половина. А что вам пришло в голову стелить сюда такую красивую скатерть? Вам ее тут все равно засрут!
– Что? – распахнула рот красотка. Неужели она еще и не выносит грубости? Что, в таком случае, она вообще здесь делает?
– Засрут! Все засрут. А что делать, такова жизнь!
– Я – Лиля, – она вздохнула и протянула мне руку.
– А я – Маша. Радость наша, – зачем-то добавила я. – Так что насчет котлет?
– Я правда не буду. Берегу фигуру. А вы ешьте, пожалуйста, – любезно разрешила она. В результате я сидела и лопала котлеты, а Лиля рассказала мне, что приехала в Москву поступать в театральный. Что денег у нее немного, и ей пришлось пока – временно – устроиться продавщицей в один бутик. Но вскоре она обязательно станет звездой. Я слушала, с наслаждением пережевывая полуфабрикат. Надо же, мы с ней сидим в одной и той же заднице, но какое разное у нас понимание происходящего момента. Я тут доживаю свою неудачную жизнь, дорабатываю тяжелые смены за теми, кто не выходит. И не жду от будущего ничего сильно хорошего. Собственно, даже слабо хорошего. А совсем еще зеленая девица обалденной наружности радуется, что ей удалось так дешево устроиться в самой дорогой столице Европы, и строит лучезарные планы на будущее. Мне стало даже как-то неудобно за свой негативизм.
– Маша, а вы давно в Москве?
– Уже тринадцать лет, – с легким оттенком грусти ответила я. Неужели же уже прошло столько времени?
– А я впервые! – лучезарно улыбнулась Лиля.
– Знаете, что, Лилечка. А, хотите, я покажу вам Москву? – неожиданно предложила ей я. Хрен его знает, зачем мне это сдалось. Может, я слишком долго сидела в четырех стенах в одиночестве, а может, она мне просто очень понравилась.
– А вам не трудно? Я – с удовольствием, – кивнула Лиля, и, кажется, даже захлопала от удовольствия в ладоши.
– Мне-то? Ну, во-первых, мне все равно надо зайти в какой-нибудь храм. Мне тут сон приснился, надо заказать одну службу. А, во-вторых – все равно надо как-то растрясти всю эту кучу котлет, которую я тут бессовестно слопала! – улыбнулась я. И мы пошли. И это была самая восхитительная прогулка в моей жизни. Наверное, потому, что я впервые выступала в роли ведущего, а не ведомого. Мы шли по садовому кольцу, я рассказывала Лиле, как пройти к метро самым быстрым путем. Я повела ее на бульварное кольцо, от которого она пришла в полный восторг. Мы прошли Китай-город, где я, смеясь, каялась, что ни хрена не знаю историю, поэтому никак не могу размахивать руками и говорить «обратите внимания, справа от нас памятник архитектуры такого-то века».
– Я только и знаю, что мне нравится, а что – нет. Вот Петровка, например, не нравится. Она узкая и заставлена сплошь какими-то серыми особняками. А вот Никольский переулок – потрясающее место. Там всегда суета, огни, море людей. И заканчивается она Красной Площадью, с которой можно выйти на мое любимое место.
– Какое?
– А такое! Самое любимое место туристов. Манежная площадь и Александровский сад. Вот будет лето, мы с тобой придем туда и тоже, вместе со всеми приезжими ляжем на траву газона под кремлевской стеной и будем смотреть на фонтаны торгового центра. Все приезжие обязательно должны поваляться на кремлевской травке.
– А это не запрещено? – испугалась Лиля.
– Запрещено? Что ты. Это же такая традиция – все приезжие получают рыцарское посвящение у стен кремля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76