– Слушай, тебе не надоело пугать несчастных прохожих своей неадекватной ездой, – ехидничала мама.
– Нет, мам. Это их проблемы, что после одиннадцати они все еще не дома. Всем известно, что ночь – время маньяков.
– Да уж, ты, мам, действительно как маньяк. – Добавляла добрая девочка Шура.
– Ну и что. У меня нет времени на реверансы.
– Ты что, всерьез надеешься, что тебе удастся без последствий добраться на машине до Бауманской? – ужасались они все. Вот глупые!
– Ну конечно же доберусь. Это не сложнее, чем добраться до магазина. Я же доехала до магазина вчера. Прогресс налицо. Просто надо заранее разработать маршрут с учетом развязок. Я купила специальную карту.
– Но ведь тебе придется там парковаться! У магазина ты ни разу не запарковалась.
– Что за недоверие? Выберу место побольше и пошире и воткнусь.
– Ага. То-то будет цирк.
– Молчать! И вообще, надо же когда-то начинать? Почему бы не сейчас?
– Знаешь, мам, есть люди, которым лучше не начинать никогда.
– Глупости. Наши женщины способны на все, – обрезала их я и отправилась на очередную ночную борьбу с прогрессом. И мои усилия не прошли бесследно. Первого июля я, отпросившись с работы, привела себя в состояние полной эротической боеготовности и вышла на солнечную теплую улицу, чтобы победить. Машину я вымыла еще вчера. А для придания ей светского лоска я старательно натерла красные борта бесцветным кремом для обуви. Если уж от него блестят самые завалящие старые ботинки, почему бы от него не заблестеть машинке? Эффект потрясал. И я, и машина сияли. Поистине, день обещал быть судьбоносным. Машина тронулась и выехала из двора, ни разу не заглохнув.
– Хорошая примета, – улыбнулась я самой себе в зеркало заднего вида и покатила. Через десять минут я достигла уровня метро Бабушкинская и начала тихо трястись в ужасе от обступивших меня со всех сторон крутых машин.
– Только бы ни в кого не въехать. Только бы не в Мерседес. Не приведи Господь, – исступленно молилась я под свист и бибиканье. Моя способность быстро трогаться на светофоре была развита только на уровне эмбриона, так что перекрестки я переезжала раза так с третьего. Около ВДНХ я чуть не сошла с ума, пытаясь взъехать вверх по пригорку. Ну не по пригорку, а по дороге с небольшим уклоном вверх, какая разница. Мне никогда не удавалась эстакада. Как я влетела на возвышенность на экзамене – тайна милосердного провидения! Но больше мне это не удавалось ни разу, так как в Медведкове не было таких подлых светофоров на уклоне.
– Девушка, вам бы вместо машины начать с велосипеда! – проорал стоящий за мной шоферюга. Я гордо промолчала и попробовала еще раз. Но в результате я откатилась назад почти на метр, до дрожи напугав этого хама. Он как-то молча и быстро вырулил на соседний ряд и скрылся. Успеха в преодолении препятствий я достигла через полчаса, когда кто-то очень сердобольный напомнил мне о том, что для решения задачи недостаточно только отпустить сцепление и отрубить ручник.
– Подруга, еще надо жать на газ. Имей в виду. – Донеслось до меня из окна веселящейся волги.
– И как я могла забыть? Конечно! Сцепление, ручник, газ! – воскликнула я. Прогресс был очевидный, на гору я въехала. Относительно неплохо все было на протяжении Проспекта Мира, если не считать того, что вид проносящихся по бокам с бешеной скоростью автомобилей каждый раз вызывал в моем умном организме правильную реакцию на смертельную угрозу – выброс неконтролируемых объемов адреналина. А вот сложная комбинация съезда с проспекта и поворота на Рижскую эстакаду далась мне, наверное, несколькими седыми волосами. Дело в том, что когда я поворачиваю налево, то практически не представляю, чем это кончится. Аккуратно вписаться направо – это еще как-то возможно. Но левые повороты – это просто проклятие какое-то. В итоге, к Бауманской я подъезжала в депрессивном состоянии. Мысль, что мне предстоит еще и обратный путь, приводила меня в полную негодность. Но на этом, как выяснилось мои беды только начинались. На последнем левом повороте, за которым оставалась всего одна стометровая дистанция до банка, машина вдруг затряслась, зашипела и вдруг умерла. Из-под капота повалили клубы дыма. Я выползла наружу в полном шоке. Вариант выхода машины из строя я не рассматривала вообще.
– Что же делать, – причитала я, бегая вокруг кузова. – А вдруг она сейчас взорвется?
– Девушка, вы же закипели. Что же вы не открываете? – около меня с бутылкой пива в руке стоял доброволец. Он явно никуда не спешил и был готов поучить меня жизни.
– Еще бы тут закипишь, когда с машиной неизвестно что, – согласилась с ним я.
– Что? – непонятно почему расхохотался он.
– А что?
– Да не вы закипели, барышня, а машина. Дайте-ка я капот открою, – он залез в кабину пилота, что-то там дернул. Потом распахнул внутренности Боливара, которые я видела в последний раз в марте, при его покупке. Нутро дымило и воняло.
– Что, никогда раньше не закипали?
– Почему, моя мама доведет до кипения кого хочешь, – пошутила я. Мужику понравилось.
– У тебя есть отвертка?
– Не знаю, – я задумалась. Хрен его знает, чего у меня есть. Может, и отвертка. Машина большая.
– Открой багажник. – Я послушалась. Он нашел что-то, что его устроило как специалиста, после чего нырнул в клуб дыма.
– Иди сюда
– Я?
– Ну а кто?
– Хорошо, – не стала кобениться я. Правда непонятно, чем я ему могу помочь.
– Видишь, у тебя тут термостат полетел. Гоняет тосол по малому кругу.
– Кха, кха, что? – преспросила я.
– Что-что? Я говорю, тосол только по малому кругу ходит. Так и будешь все лето закипать. – Я охренела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79