Молодые люди между тем, взяв под мышки свои куртки, пошли к дверям.
– Э-э-э-э! Вы куда? – на всякий случай крикнула Анна Сергеевна, не особенно надеясь на правдивый ответ. Правдивого и не получила.
– По делам, мам! – отозвался Игорь и вытолкнул Мосина из квартиры.
Анна Сергеевна, зажав в руках бейджик, высунула голову за дверь и еще раз дежурно крикнула, по-прежнему не надеясь услышать что-либо утешительное:
– Когда придешь?
Из лифта, в котором уже отъезжали молодые люди, она услышала лишь глухое:
– Не знаю… Не поздно…
Очередной раз тяжело вздохнув, Анна Сергеевна пошла на отвратительное (с ее точки зрения) пиликанье электронной музыки, как крыса на звуки дудочки Крысолова. В большой комнате ее младший сын Кирюшка играл на компьютере в жуткую кровавую игру. Анна Сергеевна увидела, как герой, с которым явно отождествлял себя сын, огромной электрической пилой отпиливал головы другим героям, имеющим несчастье попасться ему на пути к какой-то наверняка идиотской цели. Экран заливала густая кровища, похожая на забродившее малиновое варенье. Анна Сергеевна, уже не имея сил даже на раздражение, довольно жалким голосом спросила:
– Опять, Кирилл? Сколько можно? Уроки сделаны?
Вовсе не собираясь в ближайшее время отрываться от экрана, Кирюшка самым отвратительным образом заныл:
– Ну ма-а-ам, я же только что прише-о-ол… И потом… мне только… упражне-э-э-эние-э-э-э…
Анна Сергеевна бросила быстрый взгляд на часы, висящие на стене, и с недоумением спросила:
– Уже седьмой час! Почему это ты только что пришел?
– Ну-у-у, потому что-о-о-о… – неотрывно следя за игрой, противным голосом прогундосил Кирюшка и тут же совсем с другой интонацией во все горло горестно воскликнул: – Э-э-эх!!! – и даже раздраженно пристукнул кулаком по столу, так как его герой неосмотрительно выронил пилу, и на нем мгновенно повисли несколько отвратительных обезьян с песьими мордами и лошадиными копытами.
Анна Сергеевна с угрозой, на которую только был способен ее уставший организм, протянула:
– Та-а-ак! Я-а-асно! – И выдернула из розетки вилку компьютера.
Сын взвыл еще противнее:
– Ну-у-у ма-а-ам! Что ты сделала?! Нарочно, да?! Нарочно?! Я только-только дошел до третьего уровня! Ты что, не знаешь, что компьютер так нельзя отключать! И вообще!!! Как Игорехе, так ему все можно, а как мне, так…
Кирюшка застыл на полуслове, потому что из коридора послышался звук поворачивающегося в замке ключа, потом – противный скрип открываемой двери. Анна Сергеевна, отвернувшись от сына и раздумывая над тем, чем бы смазать дверные петли, пошла в коридор. Кирилл, моментально сменив плаксивое выражение лица на сосредоточенное, тут же сунул вилку в розетку, намереваясь продолжить игру с любого уровня или, на худой конец, даже начать ее с самого начала, поскольку это гораздо интереснее, чем делать дурацкое упражнение по русскому языку.
В коридоре раздевался муж Анны Сергеевны Анатолий. Он приветливо кивнул жене, сунул ноги в кожаные шлепанцы, сразу прошел в кухню, где очень быстро сполоснул руки и открыл холодильник. На абсолютно пустой полке лежал кусочек докторской колбасы, рядом с которым притулилась бутылка кетчупа, заполненная оранжево-красной субстанцией от силы пальца на два. Анатолий с тяжелым лицом повернулся к жене, жестом трагического актера обвел рукой пустой холодильник и тем же тоном, которым Анна Сергеевна только что разговаривала с сыновьями, проговорил: – Опять?! Это, знаешь ли, выходит за всякие рамки! Могла хотя бы зайти в магазин! У тебя все-таки дети!
Анна Сергеевна, виновато демонстрируя тяжелые пакеты с тетрадями, которые не без труда вытащила из-под одежды, жалобно пробормотала:
– Толик! Ну мне же не донести! Мог бы и сам зайти в магазин!
Анатолий с самым саркастическим выражением лица хмыкнул и сказал:
– Знаешь, я каждый день надеюсь (совершенно напрасно, конечно), что я все-таки женился на женщине! А прихожу домой и убеждаюсь, что нет! Не на женщине! На учительнице! А это, как говорят в Одессе, две большие разницы!
Еще более распалившись от собственной обличительной тирады, он заметался по кухне, напрасно открывая всяческие дверцы и ящички кухонных шкафов, за которыми (он и сам отлично знал это) совершенно невозможно было обнаружить никакой еды, кроме сухих круп, сахара и соли. Анна Сергеевна с опрокинутым лицом застыла, прислонившись к косяку кухонной двери, наблюдая за перемещениями мужа, потом вдруг с воплем облегчения бросилась к сумке и вытащила из нее сосиски.
– Вот! Видишь! – Она потрясла перед носом мужа пакетом. – Я все-таки немножко женщина! Я купила у нас в буфете сосиски. Сейчас будем есть.
Бросив презрительный взгляд на сосиски, Анатолий ушел в комнату, откуда тут же послышались вопли:
– Ну-у-у па-а-апа-а-а…
Анна Сергеевна поняла, что муж вырубил сыну компьютер, поскольку наверняка разлегся на диване перед телевизором, чтобы посмотреть выпуск новостей. Что ж! Теперь это все ее не касается! Пусть разбираются без нее! Ее дело – это макароны. Поставить бы памятник тому, кто придумал эту замечательную еду быстрого приготовления!
Несмотря на то что настоящие мужчины презирают сосиски с макаронами, Анатолий поднялся из-за стола настолько подобревшим, что даже соизволил поцеловать жену в висок. Сытый Кирюшка, буркнув матери «спасибо», бросил быстрый взгляд на отца и рысцой понесся в комнату к компьютеру. Анатолий тут же рявкнул ему вдогонку: – Кирка! Не вздумай врубать свою идиотскую игру! Садись за уроки! Я сейчас хоккей буду смотреть!
Анна Сергеевна прикинула, что за время хоккея, пожалуй, успеет проверить диктант хотя бы у одного класса.
1 2 3 4 5