И вот - один за другим - два коротких импульса, и я
чувствую, как на том месте, где еще мгновение назад билось сердце, лишь
смертельная боль и пустота, и уже падая и понимая, что значит эта боль в
левом боку, вижу, как к Нине с разных сторон приближаются три тени...
Зрение отказало, но я все-таки успеваю, по-моему, выстрелить последний раз
перед тем, как мое лицо зарывается во влажную землю... Потом наступила
темнота и тишина...

...И я попытался. Уже по ту сторону я понял, что что-то произошло с
дублем. Энергии после теллинга почти совсем не осталось, и я, жадно глотая
зараженный воздух, удивленно уставился на черную кляксу пространства,
извивающуюся уже позади нас. Она заметно уменьшилась в размерах, через
какие-то две минуты свернулась в плотный серый клубок и исчезла совсем.
Дили уже приходил в себя и порывался встать, а я все еще не мог
отдышаться.
- Нам надо спешить!
- Да, времени в обрез. Успеем только подойти и прицелиться.
- Ну тогда пошли.
И снова Дили впереди. Идет, правда, не так быстро, как утром, но
видно, что старается. А раненая рука болтается, как плеть, это теперь на
всю жизнь, хорошо еще, что правая рука осталась цела. Но Дили держится
молодцом, вот что значит бойцовская закалка. Иду за ним спокойно, не
забывая, однако, отмечать расположение опасных мест. При таком темпе
продвижения у метро будем минут через двадцать. Если ничего не случится
непредвиденного, конечно. А солнце уже выкатилось на самую середину неба и
печет со страшной силой. Хорошо еще, что пить пока не хочется. Ну, а когда
захочется, тогда уже как-нибудь перетерпим. Надо было бы, конечно,
прихватить с собой хотя бы одну из тех банок, которые остались в лагере
второй экспедиции... Впрочем, здесь как-то безопаснее себя чувствуешь,
когда при тебе нет металлических предметов. Это доказал еще профессор
Дил...
Ну вот, почти пришли. За поворотом должен быть второй фонтан, а за
ним, метрах в тридцати, вход в метро. Фонтан пройдем легко, он почти
пересох, а вот у самого входа могут быть духи, и не дай бог, если на нашем
пути окажется хотя бы одна незаземленная железяка...
А вот и тот странный рисунок на стене уцелевшего дома. Очень странный
рисунок... Собственно, он очень простой - три правильные окружности,
пересеченные четырьмя прямыми. Но вот правая окружность выглядит так,
будто бы она не касается стены, а парит в воздухе в нескольких сантиметрах
от нее...
Дили тоже смотрит на рисунок, и по нему видно, что он чувствует нечто
подобное. Наконец он отводит взгляд от рисунка, и я вижу по его лицу, что
он хочет что-то сказать, но никак не решается. Эта пауза длится очень
долго, наверное, целую минуту, потом он, все-таки не выдержав внутренней
борьбы, произносит глухим голосом:
- Страшный рисунок, он на меня навевает мысли о том, что в мертвом
городе есть люди, и они такие же мертвые, как и весь этот город...
Мертвые, но не умершие... Это правое кольцо... - он на миг умолкает, и
дальше уже продолжает совершенно спокойным голосом. - Это правое кольцо -
их рук дело, оно способно нагнать страх на любого из живых... Ты не
помнишь, кто первый обнаружил, что колец все-таки три, а не два, как писал
профессор Дил?
- По-моему, кто-то из пятой экспедиции, лет двадцать назад. Они здесь
все снимали, и не то Рем, не то Гвари вышел на этот рисунок. Он, хорошо
зная работы профессора Дила, очень удивился, но все-таки отснял целых пять
кадров, и, придя в лагерь, сразу же заявил о своем открытии. Ему, конечно,
никто не поверил, но он сразу же достал из аппарата только что отснятые
снимки и разложил их, чтобы все видели... И все увидели два кольца,
пересеченные четырьмя прямыми... Все тогда еще смеялись над ним, а он
глядел на свои снимки и не мог ничего понять. А потом, когда он взбесился
и пошел опять снимать эти проклятые кольца, и не вернулся, и вся
экспедиция отправилась на его розыски...
- И они, придя сюда, не нашли его, а нашли эти три кольца?
- Да, - ответил я, хотя на самом деле все было несколько иначе.
- Вот так, значит... А профессор Дил писал о двух кольцах... Ты
думаешь, профессор Дил ошибся?
- Нет, не думаю, ведь после него два кольца видели ребята из второй
экспедиции, по крайней мере, в их записках говорится про два...
- А сейчас их три. Тебе не кажется, что из этого сам собой
напрашивается определенный вывод?
- Послушай, Дили, напрашивается или не напрашивается этот вывод, но
мне кажется, он из области фантазий.
- Возможно, очень даже возможно, но этот рисунок должен что-то
означать, - и дальше продолжал совсем уже тихо, почти шепотом, - и мне
кажется, я начинаю догадываться, что именно...
И тут мне почудилось, что кто-то что-то сказал, нечто вроде: "И в
этом вся твоя беда..."
Очнулся я уже в метро. Дили нигде не было. Я даже не мог вспомнить,
что произошло после того, как мне почудился голос. Помню лишь панический
страх, который охватил меня, и оторвавшееся от рисунка кольцо,
стремительно несущееся к нам. И Дили, с застывшим от ужаса лицом,
пытающийся поднять раненую руку, чтобы прикрыть ею глаза... И все...
Темнота... А потом вот это подземелье. А может, все было иначе, может, и
иначе, но я помнил лишь то, что помнил, и ничего больше. Но сейчас уже не
важно, что произошло там, а важно то, что должно произойти здесь...
Вот-вот должен появиться поезд, а Дили нет, видно, придется ехать самому.
Вот этот факт - самое главное, а все остальное - фантазии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26