А куда она подевалась, Гена? Может, ты её на сторону сплавил, а?
- Я сплавил, да? Я сплавил! - заорал Моторный. - Чтобы спалавить, нужно сперва выплавить эту чертову стасль!
Топчанов торопливо пошел в свой кабинет, мельком кивнул секретарше Шуре, которая с улыбкой вскочила со своего кресла. Сел за стол, уставился на Моторного, который уже стоял перед ним, опершись ладонями о столешницу.
- Ну и куда она подевалась, эта хренова сталь, Гена? Ты же мой зам, стоял... сидел, как говорится, на стреме. Должен все знать.
Шура с грустной улыбкой села в кресло, тяжело вздохнула. Правильно говорил Моторный - баламут он и есть. Почему она все время думает о нем?
- Боря! Я твой зам, но Чубайс ограничил подачу электроэнергии Верхнеозерскому комбинату! - воскликнул Моторный, отчаянно взмахнув руками. Забыл, что опирался на столешницу, чуть было не врезался головой в грудь босса. Отшатнулся. - Они не могут выполнить свои обязательства! По первой очереди ограничил, ты соображаешь, что это такое?
Топчанв призадумлся. Могли быть бабки и приличные, Маркон дал ему этот контракт, чтобы встал на ноги. ну и Маркону принес прибыль. Но что-то не получается. Да и хрен с ним, в худшем случае Маркон поугрожает малость и успокоится, другое дело найдет. С банком хуже, могут всерьез "наехать", или даже посадить. Но в принципе, тоже не страшно. Пойдет на вторую ходку в зону, так хоть все понятно, ясно кому чего, а здесь - хрена два про...
- Ладно, кончай орать, Гена. Сейчас разберемся с этим Чубайсом, сказал Топчанов. - Напомним ему, что к чему.
- Боря! - в ужасе завопил Моторный. - Нам пора возвращать кредит банку! Платить сотрудникам, погашать задолженность по арендной плате! А если венгры потребуют неустойку? Вчера Ласло Прюник меня доставал, сегодня Иштван Крандль звонит. Что им сказать?
Топчанов взял трубку телефона, махнул рукой.
- Ща все решим. Ты зам, Гена, вот и успокой этого... Кренделя хренова. Пообещай ему прюник... в смысле - пряник. А я звякну Чубайсу.
Моторный со страдальческим выражением лица вышел в "предбанник", неплотно прикрыв дверь. Ладно, придуривался, когда дела шли нормально, но теперь-то! Может он совсем ненормальный? Хоть бы за месяц зарплату получить - и к чертовой бабушке отсюда!
- Але, Толя? - послышался из-за двери жизнерадостный голос. - Привет, это Топчанов. Ну, как жизнь, все нормально? У меня тоже. Слушай, ты почему отключил электричество верхнеозерцам? Нехорошо, Толя, понимаешь, это же международный конфликт.
Шура осторожно включает громкую связь на паралельном аппарате, убавив громкость до минимума, но слышит лишь длинные гудки. Топчанов просто имитирует разговор. Моторный яротсно крутанул пальцем у виска, показывая свое отношение к такому хозяину фирмы.
- Он просто хочет вас отвлечь от грустных мыслей, Геннадий Семенович... - тихо сказала Шура.
- Он просто дурак, балабол, одно слово - Историк! - шромким шепотом сказал Моторный. - Я посмотрю, что он запоет, когда иски начнут приходить. Да его же посадят! И нас заодно!
Шура только что сама думала, что Топчанов балабол, но теперь, когда это снова сказал Моторный, ей не понравилось.
- Зря вы так, Геннадий Семенович, - укоризненно сказала она.
- Толя, венгры - это тебе не негры! Они в НАТО вступили, понял? бодро кричал Топчанов - Так что давай, включай. Ну а если тебе что понадобится - звони Топчанову, я помогу. Ну, бывай. - Выходит в "предбанник", с улыбкой смотрит на Моторного.Все нормально Гена! Толя включит, а ты пока успокой этих Крюнделей. Они хоть и в НАТО, а у нас ракет больше. Если что - как долбанем! Мало не покажется, - наклонился, поцеловал Шуру в щеку и скрылся у себя в кабинете.
- Бежать, бежать отсюда, и чем скорее, тем лучше! - простонал Моторный.
Когда он выскочил за дверь, Шура достала пудреницу и, глядя в зеркальце, со счастливой улыбкой на губах стала поправлять прическу.
После уроков в учительской было шумно. Коллектив в основном женский, всегда есть о чем посудачить, особенно, когда рабочий день окончен. Барвихин зашел за своим плащом, поставил "дипломат" на пол, принялся одеваться. Жензины тихонько завздыхали, глядя на импозантного молодого мужчину в строгом сером костюме. А какой папаша у него! Внезапно наступившее молчание прервала преподователь английского Караваева сероглазая блондинка тридцати лет.
- Александр Иванович, вы у нас самый завидный жених.
- Спасибо за комплимент, Инна Львовна, - бесстрастно ответил Барвихин. - У меня есть невеста, я намереваюсь в ближайшее время вступить с ней в законный брак.
- Это хорошо, Александр Иванович, мы очень рады за вас. Но вы могли бы оценить и наших красивых девушек. Нельзя же быть таким равнодушным? Мы, женщины, нуждаемся во внимании со стороны сильного пола.
Караваева была самой бойкой учительницей и чуть ли не каждый день говорила это Барвихину. А он чуть ли не каждый день отвечал ей:
- Я допускаю, что вы хотите произвести на меня впечатление, более того, весьма ценю это и благодарен вам. Но не стоит попусту тратить свою энергию.
Женщины уже не вздыхали, а грустно улыбались, и думали примерно одно и то же: такой мужик - и такой дурак!
- Экий вы прямолинейный, Александр Иванович, - не унималась Караваева. - Энергия дана мужчинам в том числе и для того, чтобы говорить дамам комплименты.
- Человек должен быть естественен, - строго сказал Барвихин. - Я понимаю. что вы можете выражать свои желания в той или иной форме, но и вы должны отдавать себе отчет, что получите простой и естественный ответ. Человек должен быть прост.
Ну и что тут могли подумать присутсвующие дамы, пожилые и молодые, энергичные и не очень, холостые и замужние?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14