Или даешь мне под задницу – в том случае, если требуется хороший пинок. Шон, я не хочу, чтобы ты вмешивался в мои дела и расчищал мне дорогу.
В уголках его глаз вспыхнул смех.
– Знаешь, малышка, если мой кандидат согласится работать с тобой, больше я и пальцем не шевельну.
– Сознавайся, что припрятано у тебя в рукаве? О ком ты говоришь? – Трейси отпила еще глоток чая.
– Он настоящий профессионал. Характер тяжелый, зато человек необычайно талантливый.
– О ком ты, Шон?
– Он сделает твой фильм не просто интересным, но и тонким. У него выйдет настоящее произведение искусства.
– Шон! – Трейси угрожающе привстала. Она готова была поклясться, что Шон получает удовольствие, дразня ее.
– Дерек Килмартин.
Бокал с чаем выскользнул у нее из пальцев и вдребезги разбился о плитку.
Дерек Килмартин устало потянулся. Целый день он провел за компьютером – монтировал свой последний рекламный клип по заказу компании «Фрутто». Ярко-красные, зеленые, желтые яблоки так и мелькали у него перед глазами. Прядь вьющихся каштановых волос упала ему на глаза, и он раздраженно мотнул головой.
Дерек Килмартин был, что называется, широко известен в узких кругах. Коллеги-телевизионщики считали его талантливым документалистом. Сосредоточенный, даже, по мнению некоторых, слегка чокнутый, он снял гениальный фильм о судьбе нескольких поколений семей первых поселенцев – ссыльных каторжников, а также фильм о Кеннеди, исследователе Австралии. К сожалению, высокие достижения в документальном жанре не означают, что на режиссера тут же проливается золотой дождь. И ни одна премия не гарантирует в будущем свободу творчества. Он по-прежнему не может всегда снимать то, что хочет. Остается утешаться лишь восторгами критики. Или искать спонсора, набитого деньгами, или заводить полезные знакомства на центральных телеканалах. Иначе приходится буквально сражаться за каждый цент. К счастью, следующий проект – его мечта – уже готов к работе. Ему остается только домонтировать рекламный ролик про соки для компании «Фрутто».
Пора приступать к проекту, который давно занимает все его помыслы. В последнее время он лишь притворялся, будто наслаждается своей работой. Конечно, ему нравится оттачивать мастерство, но этого стало недостаточно, и им овладело беспокойство, которое никак не желало отпускать.
Зазвонил телефон, и он рассеянно снял трубку.
– Килмартин, – сухо представился он, не сводя глаз с экрана и одновременно проматывая пленку в поисках нужного куска.
– Дерек? Это Стэнли. – Говорил его продюсер. – Как дела?
– Нормально. Заканчиваю монтировать рекламу соков. Вчера созвонился с Токио. Если повезет, через семь недель твой покорный слуга будет снимать уже на островах Тихого океана! – И присутствовать при раскопках места массовой казни времен Второй мировой, содержащего разгадку судеб солдат и офицеров Двадцать первого полка. В том полку воевал его дед.
– Может, на некоторое время отложишь съемки?
– Что случилось, Стэнли? – насторожился Дерек.
Продюсер долго молчал, видимо собираясь с духом.
– Ригли и Мейнс пока не могут выделить нам необходимые средства. Говорят, у них какие-то проблемы с налоговым ведомством, в общем пустяки, но до начала следующего финансового года они не могут дать нам деньги.
Дерек выругался.
– Ты же знаешь, время у меня ограничено! Они проведут раскопки независимо от того, приеду я или нет, а как только все будет кончено, прах погибших перевезут на родину и захоронят с почестями. – Он зашагал по комнате. – Мы уже три года договариваемся с этими типами. Им известно о нашем проекте все до мелочей. Почему вдруг сейчас они пошли на попятный?
– Ты, наверное, понял: у всех финансовых воротил нелегкий характер.
– А ты не пробовал связаться с независимыми киностудиями?
Стэнли испустил громкий вздох.
– Я весь день сижу на телефоне. Никто не желает войти в наше положение. Особенно сейчас. Публике хочется жизнеутверждающих фильмов о любви. Ты ведь знаешь, с киношниками нелегко иметь дело.
– А благотворительные фонды? – спросил Дерек, ероша волосы и одновременно пытаясь подсчитать, сколько он сумел бы вложить в фильм из собственных средств. Нет, даже если сложить вместе все его премии, все равно не хватит.
– Полная безнадега. Слушай, Дерек, не расстраивайся! Они ведь не отказываются нам помочь, просто просят об отсрочке. Кажется, после своего фильма ты собирался снимать фильм о пожарном депо Сиднея? Так поменяй их местами, сначала снимай пожарных, а потом архипелаг. Вот увидишь, все получится. Тебе просто нужно проявить терпение.
– Я и так его проявляю, Стэнли, – с горечью возразил Дерек. – Работы на Кирибати начинаются через два месяца. А через год… там все будет кончено.
– Через год? Вряд ли. По моим подсчетам, раньше чем через полтора-два года они не кончат. Ты успеешь.
– Даже полгода опоздания – уже катастрофа.
– Слушай, я не собираюсь с тобой спорить. – Стэнли помолчал. – Доделывай рекламу соков, потом бери пару месяцев отпуска и приступай к пожарному депо. Если Ригли и Мейнс будут тянуть и дальше, те деньги, что мы выручим за пожарных, вложим в съемки на островах. И потом, всегда можно использовать фотоснимки, которые сделают в ходе раскопок. Ты всегда гениально работал с фото.
– Спасибо за доверие.
Стэнли вздохнул.
– Ты ждал своего шанса целых десять лет. Лишние полгода-год ничего не меняют.
Дереку хотелось кричать. Как Стэнли не понимает: между механическими съемками и прикосновением к прошлому огромная разница.
1 2 3 4 5 6 7 8