Сердюков, делавший вид, что роется в траве, резко разогнулся.
– Как звать?
– Федор, ваше высокоблагородие.
– Вот что, Федор. Коли ты все замечаешь, то скажи мне, кто из персонала пансиона иногда выходит из дома по ночам? Или из своей комнаты? Ты ведь обходишь не только территорию?
– Да всякое бывает. Учитель этот, маленький, иногда бродит. Имя у него еще такое мудреное.
– А ты про карлика слыхал?
– Слыхивал. В прошлый год тут такое было!
– Как думаешь, может, он балуется?
– Как знать? Может, и он, – пожал плечами сторож. – Только нехорошо это, девиц пугать до смерти.
* * *
Константин Митрофанович решил пока ничего не говорить Аполонии о подозрении, которое пало на учителя. Этой же ночью они уговорились с дворником проследить за Тезаурусом. Федор караулил снаружи, и как только в комнате Мелиха мелькнул слабый огонек, он поспешил стукнуть легонько палкой в окно комнаты, где ночевал следователь. В эту ночь Сердюков попросил устроить ему постель не в квартире директора, а, якобы по причине невозможной духоты, на первом этаже, и спал там с распахнутыми окнами. Услышав сигнал, следователь тихо скользнул за дверь и прокрался к дверям комнаты Мелиха. Ему пришлось спрятаться за старый шкаф, стоявший вдоль стены коридора. Из-за него полицейский видел, как учитель бесшумно вышел из своей комнаты и быстро проследовал в другой конец здания. Что ж, в темноте да от неожиданности и впрямь можно принять его за некоего таинственного карлика. Вот только куда же ты, злодей, подевал Андрея? Нежели убил? От этих мыслей в душе следователя похолодело. Хотя в последнее время эта ужасная мысль все чаще приходила ему в голову. Слишком долго от товарища нет вестей.
Полицейский старался ступать бесшумно, повторяя каждый шаг за Мелихом.
Ступал на те же половицы, чтобы случайно не попасть на скрипучие. Но куда же он идет? Тезаурус остановился перед дверьми гимнастического зала, порылся в кармане, вынул ключ, зашел и запер за собой дверь.
Полицейский стремительно развернулся, выскочил во двор. Там его поджидал Федор. У сторожа были запасные ключи от всех помещений, и они ринулись обратно. Быстрым движением полицейский повернул ключ в замке и распахнул дверь.
Глава шестнадцатая
Унижение и несправедливость, выпавшие на долю Аполонии, глубоко потрясли Леокадию. Она навещала сестру в лазарете и с глубокой печалью взирала на то, как прежде живая и веселая сестра теперь лежит, неподвижно уставившись в потолок, и все по большей части молчит. Через неделю после случившегося инспектор получил отставку. Лека из окна видела, как он покидал Институт. Сгорбившись, с небольшой поклажей, он медленно шел прочь от неприютных стен. Не оглядывался. Сел на извозчика, который его поджидал, и через мгновение исчез со двора и из жизни институток. Хорошо, что окна лазарета не выходили на эту сторону здания и бедная Аполония не видела душераздирающей картины.
Но самое противное, было видеть явное торжество Тепловой и прочих противников реформ. Лека не могла смириться с тем, что вот так просто и легко побеждают тупые, завистливые, злобные. Однажды она снова пришла навестить сестру. Аполония лежала молча, повернувшись к стене, и как Леокадия не пыталась ее растормошить, ничего не выходило. От скуки и тоски Лека поднялась и прошлась по лазарету. Доктор и лазаретная дама отлучились.
На глаза девушке попалась книга для докторов. Там описывались симптомы болезней, методы лечения, лекарства. Лека лениво перелистывала страницы, потом заинтересовалась и лихорадочно дочитала книгу до конца. В этот момент в ее голове созрел дьявольский план мести. Простой, жестокий и унизительный. То, что нужно!
Она еще раз прочитала название лекарства и захлопнула книгу. Потом осторожно прошла в соседнюю комнату и открыла шкаф с лекарствами. Ага, вот оно! Лека схватила склянку и через миг уже снова сидела рядом с Аполонией. Та даже не заметила, что Леокадия отлучалась. Вошла лазаретная горничная и проводила девушку к выходу.
Следующий этап оказался длительным.
Лека следила за Тепловой и выяснила, что та постоянно пьет какие-то капли. Пузырек носит с собой и часто ставит его на стол или подоконник. Однажды Теплова выполняла роль дежурной классной дамы и приглядывала за ученицами, повторявшими уроки после занятий. Она отлучилась по своей надобности. Пузырек капель исчез со столика, за которым она располагалась, а потом незаметно возник. Только очень внимательный взгляд мог бы увидеть, что его содержимое чуть-чуть изменилось на вид. Этот вечер Лека выбрала не случайно. На следующий день в институте ожидали высоких гостей: членов Императорской фамилии, может быть, саму Государыню, и членов попечительского совета. Ожидалась раздача наград и подарков лучшим ученицам, педагогам и классным дамам. Теплова стояла в списке для награждения одной из первых. Она сама с гордостью поведала об этом девочкам.
На другой день весь институт пребывал в радостном возбуждении. Как обычно бывало в таких случаях, надраили и вычистили все: классы и дортуары, лестницы и дверные ручки. Весь персонал, нарядный и взволнованный, ожидал приезда высоких гостей. Швейцар был в парадной ливрее.
Девочки в пышных бантах-шу и коленкоровых передничках с цветами в руках выстроились по пути следования гостей. Специально для гостей устроили выставку работ учениц. Тут были искусные вышивки, великолепные акварели, мастерски выполненные карты местности, ковры, подушки, шарфы. Гости проследовали в актовый зал, за ними вошли ученицы и персонал. Начальница в роскошном синем платье, классные дамы с высокими прическами – все волновались и радовались, предвкушая особые знаки отличия прямо из рук монаршей семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55