Целыми днями торчит на чердаке, — добавил он с нарочитой грубостью.
Он отвел Ральднору эту маленькую комнатку и дал тюфяк с покрывалами и подушку — из Зарависса, как сообщил Орван. Ральднор удивился, как она здесь очутилась.
В темноте лестницы мимо него мелькнула какая-то тень. Йахейль? Он воспринял лишь впечатление какого-то призрачного шелестящего существа, но мельком увиденные темные волосы над черной мантией странным образом успокоили его. Возможно, астролог тоже мог разговаривать лишь при помощи губ…
Одевшись, Ральднор спустился по лестнице и очутился в зале. Небольшая змейка-альбинос из тех, что живут в каменных стенах домов, грациозно скользнула под дверь, чтобы понежиться на солнышке. Больше никого не было — ни Раса, ни Орвана, и Ральднор заметил, что вместе с ними исчезла куча корзин. На щербатом столе под салфеткой были оставлены несколько ломтей хлеба и кувшинчик с молоком. Ральднору было мало этого, чтобы наесться, но он съел и выпил все из уважения к бедности этих людей, которая казалась еще глубже, чем бедность деревенских жителей, хотя, как ни странно, не столь гнетущей. Возможно, причина была в том, что они сами выбрали такую жизнь, предпочтя ее крестьянскому труду.
В камине все еще горел огонь, и он подбросил в него несколько хворостин. И вдруг остро ощутил чье-то присутствие. Он выпрямился, медленно обернулся и обнаружил девушку, зашедшую с улицы. Она держала одну из корзин, наполненную яйцами, a May, черная волчица, стояла у ее ног.
Он был поражен, охвачен нелепым трепетом, ибо она показалась ему совершенно нереальной — что-то вроде видения, сотканного из света, или статуэтки из молочного хрусталя. Она была сама белизна — даже поношенное платье, казалось, сияло отраженным светом, и все это обрамляли волосы, похожие на развевающуюся блестящую мишуру.
Но и она тоже казалась изумленной, почти испуганно прижимая к себе корзину.
— Орван дал мне приют, — сказал он, чтобы успокоить ее, раздумывая, не принадлежит ли и она тоже к здешней «семье по выбору».
Она опустила глаза, ничего не сказав, и вошла в комнату. Когда она проходила мимо, он ощутил властный прилив желания — но его влекла скорее ее необычность, чем ее плоть.
— Меня зовут Ральднор. Могу я узнать твое имя?
Она произнесла что-то, чего он не разобрал, и опустила корзину на край стола, не решаясь выпустить ее. Он подошел, отобрал у нее корзину и почти силой усадил.
— Повтори еще раз, я не расслышал.
— Аниси.
— Чудесное имя и очень тебе подходит.
— Это искаженное «Ашнезеа», — прошептала она с видом взволнованной, но знающей ученицы. — Как и Ашне'е.
— В самом деле? Что ж, твое имя нравится мне больше остальных.
Она мгновенно залилась краской, и этот румянец странно взволновал его. Он протянул руку и благоговейно тронул кончиками пальцев прядь белых волос.
— Сначала я решил, что ты призрак. Или какая-нибудь богиня.
— Мне уже пора, — отозвалась она смущенно.
Он заметил, что она дрожит, и обнаружил, что застенчивая робость, которую он вызвал у нее, необычайно его возбуждает — возможно, просто потому, что это было хоть какое-то ответное чувство. Он приобнял ее за шею и склонился к ее губам, но в самый последний миг сентиментальное уважение к ее явной невинности остановило его, и он, прежде чем отпустить, запечатлел на ее губах лишь быстрый целомудренный поцелуй. Но все равно он заметил слезы в ее глазах. Его тело за него вполне внятно сообщило ей о его намерениях.
— Прошу прощения. Ты произвела на меня слишком большое впечатление, — произнес он лениво-снисходительно.
Она бросилась к двери, вызвав у него странное насмешливое изумление. А потом без всякого предупреждения у него вдруг закружилась голова, и он пошатнулся, как пьяный. Череп его пронзила столь острая и невыносимая боль, что он даже вскрикнул. Она застыла на пороге, глядя на него огромными глазами, и в этот миг он ощутил прикосновение ее разума.
Потрясенный, он привалился к каменному камину, почти с мольбой глядя в ее лицо, но маленькая щелочка в ее разуме тут же захлопнулась, и она исчезла за дверью.
Орван и Рас вернулись в полдень, обменяв все корзины, кроме трех, на припасы и шерстяную рубаху.
— О, Аниси приходила и принесла нам яиц, — заметил Орван. — А как дела у моего гостя? Ты видел девушку с белыми волосами?
— Да, — коротко отозвался Ральднор. Еще долго после ее ухода он сидел перед огнем, пребывая в состоянии какой-то оцепенелой досады.
— Полагаю, никого больше не было? Ну и отлично. Будет лучше, если я сам поговорю с оммосцем, когда он появится.
Они принялись за еду, которую принес Орван. Волчица у ног Раса деликатно грызла кость.
— Вот так мы и живем, — нарушил молчание Орван. — Иногда мы носим свои товары через границу в Зарависс, Зарар или Лин-Абиссу. Резьба Раса приносит хорошую прибыль, несмотря на его скромность, а Аниси — превосходная ткачиха. В холодные месяцы выручка дает нам хорошее подспорье. А теперь вдруг мы узнаем, что появился новый закон — ни один степной житель не может покинуть Равнины без пропуска, подписанного кем-то из висов. — Лицо Орвана, как и его речь, потихоньку выполняло свое обещание выразительности — он нахмурился. — Здесь, в городе, есть один купец-вис из Оммоса со своим домочадцами. Невероятно, но факт! Но, как ты, к несчастью, скоро убедишься, за так он ни с кем даже разговаривать не станет. А кому захочется быть слишком гордым, когда умираешь с голоду? Теперь нам придется просить у него разрешение, и за это он возьмет процент с нашей выручки — насколько я его знаю, больше половины. Сегодня я жду его управляющего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130