— Ты, должно быть, дурак, — сказала она. — Или сумасшедший.— Конечно, сумасшедший. Каждый, кого коснулся Крей, становится сумасшедшим. Обычно их забивают камнями родственники и друзья, прежде чем они смогут использовать это волшебное состояние.— Но ты-то жив.— Счастливчик Шон! Он сумел уйти.— Шон, — сказала она. Казалось, она собирается что-то добавить, но промолчала. — А там еще один, не так ли?— Дирн из Пещерного Города. А тебя как зовут?— Этого я тебе не выдам, — сказала она.— У меня все еще голубые глаза, — сказал он недружелюбно. — А вот ты изменилась. Ты надела лицо.Она покраснела. Ее лицо было красивым и открытым, в противоположность другим лицам Трясины Крея. Ее смущение было настоящим.— Мы носим маски, когда выезжаем из города. С одной стороны зеркало, а с другой все видно.— Еще одно волшебство, — сказал он. — Зачем?— Чтобы пугать дураков, которые блуждают ночью по нашим лесам, — насмешливо сказала она.— Это действует, моя дорогая, — сказал он.Она была моложе него. И если он все еще сомневался, состояло ли племя Крея из мертвых или нет, то насчет нее он был совершенно убежден, что она живая.— Я бы хотел прогуляться вглубь, — сказал Шон, — и найти могилу того особенного духа, которого вы ночью берете с собой, когда встречаете нас. Духа, который заколдовал меня и столь многому научил.— Ты все еще этому веришь, да? — сказала она с презрением.Шон пристально посмотрел на нее, но она продолжала дальше:— Я пришла сюда, чтобы не встретиться с тобой, когда узнала о твоем прибытии. Как ты открыл ворота?— Я сказал:»Откройся!»Она засмеялась, но это был злой, дурацкий смех придворных Крея.— Мудрый Шоннор, — сказала она.— Как ты меня назвала?Ее темные глаза потеряли всякое выражение.— Ох! — она оглянулась на могилы и тихо сказала. — Это наша версия твоего чужеземного имени. Как мы бы тебя здесь называли.— Шоннор, — он прислушался. Звучало необычайно правильно. — А Дирн?— Уходи! — повторила дочь Крея, медленно удаляясь. Шон не отставал. — Ну, хорошо, если ты хочешь знать. Дирна звали бы… Дирнарас.— А ты?Она снова остановилась. Она потупила глаза и сказала:— Меня зовут Захидда. Ты и так уже много знаешь.— И ты дочь Крея?— Все мы тут дочери и сыновья Крея. Мой собственный отец мертв.— Все-таки Мертвые умирают, — сказал он саркастически.— Почему ты не веришь, что мы мертвые, а другие глупости тебя не смущают?— Я знаю это. В Трясине я не видел никого много старше 20 и не видел детей.Захидда, которая, конечно же, не была никакой дочерью Крея, прошептала:— Тогда ты должен об этом спросить у Крея.— Я должен? Статую в розовом зале?Захидда повернулась к нему спиной.— Статуя — это его рот. Однако вскоре ты встретишься с самим Креем. Несомненно, еще сегодня.Шону показалось, что сердце у него остановилось, как в лесу. Дирн рассказывал о встрече с Креем: человеческое тело, голова птицы, ледяной удар сверхъестественной руки. И это хотели они убить.— Ну, да, — сказал Шон, — Дирн и я предложим ему новые имена. Шоннар, Дирнарас.Она метнулась к нему и схватила его за плечи.— Ничего не говори Крею об этом! Никогда не рассказывай ему о том, что я сказала!Он хотел было высмеять ее, но ее страх сбил его с толку.— Ну, хорошо. Но почему ты боишься?— Ты увидишь сам, — сказала она. Она повернулась и что-то крикнула в воздух. Среди сучьев дерева, росшего неподалеку, что-то замерцало. Пять дневных огненных шаров.Шон очарованно смотрел, как они приближались. В следующую секунду шары зажужжали над его головой, как рой огромных рассерженных шершней. Он протянул руки и почувствовал укол в ладонь. Все еще испуганный, он почувствовал второй укол в щеку. Третий укол он проследил. Это было шелковистое щупальце, появлявшееся откуда-то изнутри шара и наносившее по коже быстрый, но сильный удар и оставлявшее после себя крошечную красную припухлость.Следующие пять минут были неприятными, и пришлось побегать. Ему удалось раздробить один шар, схватив его и швырнув в нос ближайшей статуе. Четыре остальных, наконец, улетели, после того как нанесли уколы в шею и запястья. Шон крепко выругался, однако не стал утруждать себя поисками Захидды, которая под защитой нападения, конечно, скрылась. Он лишь понял, что она прокричала: приказ шарам напасть на него. Очевидно, он мог бы также отменить этот приказ, как открыл ворота, однако у него не было свободного времени попробовать это.Первые припухлости уже проходили, однако ощущение жжения осталось.Он хотел бы задать еще тысячу других вопросов. Она знала это и сбежала; черт бы ее побрал.Шон оглядел аллею, ведущую к воротам. Девочка исчезла среди деревьев. Может быть, она поднялась в воздух. Он не мог положиться, что его способность не подведет, если он последует той же дорогой. Затем Шон увидел, что у ворот никого нет. Дирн тоже исчез. Шон выбежал через ворота на улицу. Она была пуста.— Дирнар… — крикнул Шон и осекся. Новый вариант имени Дирна показался ему более легким. И хотя ему было не за что благодарить девочку, кроме как за несколько маленьких красных припухлостей, он все-таки не хотел навлечь на нее гнев Крея. Поэтому он вернулся к прежнему имени и закричал: — Дирн! Дирн!Никакого ответа. Не было видно и придворных Крея. Пока он болтал с Захиддой на кладбище, Крей прислал подкрепление; стража бесшумно арестовала Дирна — что было в высшей степени необычно — и забрала его с собой. В королевский дом.Не было никакого смысла вновь утруждать дух одержимости попыткой подняться в воздух. Но и оставаясь на земле, Шон мог сориентироваться; прикинув направление, он побежал во дворец.Они ожидали в зеленом дворе. Его сопровождающий впереди, за ним девочка с фиолетовыми волосами и еще несколько из тех, кто в последнюю ночь находился в розовом зале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36