Детали подлежали уточнению, но в целом выходило, что, хотя Ральднор и погиб, ему удалось склонить на свою сторону войска, по крайней мере, в самом Амланне и в порту. Сейчас у власти был правитель-марионетка, светловолосый шансарец, каким-то образом пленивший нехитрое воображение солдат.
Потеря позиций в Ланне накануне войны могла оказаться роковой для Кесара. Он нуждался в этой стране для большей устойчивости. Даже его прославленный флот, стратегическим превосходством которого он хвастался перед Дорфаром и, через третьих лиц, перед Вольным Закорисом, не возместил бы этой потери.
А Вольные закорианцы через своих шпионов, изрядно поумневших с тех пор, как руководство ими перешло к элисаарцу Катусу, уже учуяли запах разложения.
Три с половиной тысячи солдат просидели в Амланне все время снегов. При таком раскладе входить в город, имея за спиной менее трехсот человек, было для Кесара изрядным риском, но одновременно и необходимостью.
Этот жест был призван посеять серьезные сомнения среди Вольных закорианцев. Никто не идет на столкновение с такими малыми силами. Может быть, их сведения неверны? То же самое должен был подумать и Кармисс-в-Ланне — это совсем не выглядело карательной экспедицией. Кесар собирался не штурмовать их, а уговаривать. Может быть, они вспомнят, что никто не способен лучше сыграть роль просителя.
В каюте на верхней палубе врач освободил руку Кесара от доспехов и осмотрел неровный воспаленный порез на предплечье.
— Рана совсем не глубокая, но почему-то не хочет заживать. Она беспокоит вас, мой повелитель?
— Да, беспокоит.
— Я думаю, здесь пошло нагноение. Вы говорите, нож был испачкан фруктовым соком? Очень жаль, но придется прижигать.
— Так действуй.
Весна обещала Ланну новые волнения, но и сейчас, на излете времени снегов, уже никому не было скучно.
Смерть Ральднора Иолийского, павшего от рук то ли сумасшедшего патриота, то ли наемного убийцы, повергла Амланн в полное замешательство. Юный принц-король Эмел, сын Сузамуна, встретил печальную новость с явной тревогой. Он проливал слезы в присутствии солдат, которые поначалу отнеслись к этому снисходительно. Все-таки он был еще мальчиком, а Ральднор заменил ему отца. Однако рыдания не прекращались, и Эмела заперли подальше, да так и оставили взаперти. Войска делались своенравными.
В первые же дни после убийства был создан совет, куда вошли несколько капитанов из числа приближенных Ральднора. Стоит ли говорить, что возникли неминуемые ссоры и разногласия? Еще до конца месяца они вылились в открытые столкновения и уличные сражения между частями того или иного военачальника. В последний день месяца один из членов совета был найден мертвым в заброшенной винной лавке. В первые дни нового месяца возмездие настигло еще нескольких капитанов — причем один из них нашел свой конец в овечьей поилке, что породило многочисленные стишки армейских рифмоплетов.
Это с неизбежностью привело к смене власти. Двое офицеров захватили ее, были убиты, еще двое были избраны воодушевленной толпой на Дворцовой площади. Эти какое-то время держались, пока в один прекрасный день в Амланн не прискакал человек с юга. С ним прибыла тысяча кармианцев, частью изначально бывших с ним, частью приставших по дороге. Он осадил город, захлопнувший ворота перед его носом.
Но уже на вторую ночь кто-то открыл ворота и впустил вновь прибывшего с его людьми. Наверное, сыграла роль полная неустойчивость в самом Амланне. Этот же человек служил еще в тайной гвардии Кесара и, казалось, до сих пор хранил на себе отсвет власти хозяина.
Вскоре после того, как Бийх вернулся со своим королем из Дорфара, его направили в Элир с небольшим отрядом — для разведки и возможного подкупа. У него не было честолюбия, по крайней мере, он сам так считал. Преданная собака хозяина, простой парень, он годился для любой службы — и телохранителем, и солдатом, и посыльным. Как справедливо заметил принц Рармон, Бийх так и не поднялся по жизненной лестнице.
Однако беспорядки в Ланне, эта цепь заговоров, переворотов и незаконных убийств, роковым образом толкнула его к случайному возвышению. Жизнь поманила его высоким постом, и он решил воспользоваться случаем. Возможно, желание двигаться наверх проснулось в Бийхе еще и при виде взлета старого приятеля Рэма.
Войдя в Амланн, он арестовал офицеров, бывших тогда у власти. Бийх собирался всего лишь посадить их под замок, но его люди оказались в опасном настроении и попросту растерзали тех прямо на площади.
После этого Бийх начал приводить в порядок город, пребывающий в прискорбном состоянии. Он сумел угодить всем, щедро распределяя пиво, вино и женщин, а также выдвинув Эмела как номинального правителя (в необходимости такой фигуры Бийх был твердо уверен). Это помогло ему обрести славу честного и благородного начальника.
Он даже посетил короля и королеву Ланна. Бледные, невзирая даже на темный цвет кожи, брат и сестра приняли его в своих покоях. Бийх искренне обрадовался, обнаружив, что в своем вынужденном изгнании они имеют вполне достаточно еды и прочих удобств. Коренные ланнцы нуждались в своих собственных номинальных правителях, и Бийх приходил в ужас при мысли, что мог застать их валяющимися на ковре после двойного самоубийства.
Однажды вечером он зашел к своему ставленнику Эмелу и задержался дольше обычного. Мальчик с самого начала выглядел испуганным и угнетенным, а оставшись с ним наедине, Бийх нагнал на него еще больше страху.
— Сейчас тяжелые времена, мой повелитель, — начал Бийх, никогда не умевший говорить банальности с покровительственным видом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181