– Ну, ты же сам говоришь, что он авантюрист и фантазер. Об убийствах и ограблениях газеты и телевидение сообщали неоднократно. Твой парень и решил придать себе веса, значимости. Откуда у него подходы к таким жестким парням?
– В том-то и дело, что я знаю, – ответил Гуров. – У него родная сестра фотомодель, красотка, один из парней за ней ухлестывает, кажется, влюбился всерьез. Ну, она, естественно, девочка избалованная… «„Да“ и „нет“ не говорите… Черно-бело не берите», водит парня. Он однажды был в гостях, поддал, выложил на стол несколько пачек стодолларовых и говорит, мол, смотаемся в Париж на недельку. А мои пацан-головастик толкнул пачку и сказал, мол, все это фальшивое, фуфло. Малый взъярился и брякнул, что фальшивки в банке не держат. А накануне инкассаторов «взяли», одного на месте, другой скончался в «Скорой». Да ты помнишь, в конце августа, на Профсоюзной.
– Так чего ты молчал?
– Я выжидал и работал. Установил шикарного гостя – некто Семен Вестник, оказался кругом положительный. «Наружка» за ним неделю ходила, ничего. Молодой инженер, холост, живет один, девочки, случается, заглядывают, умеренно выпивает, в расходах не шикует, ничего дорогого не покупал. Ездит он на стареньких «Жигулях», работает во французской фирме, получает в валюте. Я и решил тогда, что были у парня при себе деньги фирмы, он спьяну и решил пыль в глаза пустить.
– Правдоподобно решил, – согласился Крячко.
– А две недели назад, когда эта серия налетов началась, Семен Вестник сделал моему парню предложение. Ничего определенного, мол, можно хорошо заработать, нужен водитель всего на пару часов – и десять валютных кусков в кармане. Мой не дурак, ответил, что за десять тысяч долларов дадут десять лет, не выгодно. Парень мой в юности мастером спорта по мотогонкам был, водит классно, один раз этого Вестника прокатил, тот прилип, уговаривает. Однако знакомить с дружками не спешит, разговоры ведет.
– Так какого черта ты решил, что он из банды? – вспылил Крячко. – Петр знает, какую ты лапшу развешиваешь? Людей задергал, спецподразделение поднял на ноги!
– Потому и молчал, что предвидел реакцию, – устало ответил Гуров. – Если ты, работая со мной второй десяток лет, зная меня как свою ладонь, плюешься, то что мне ждать от других людей?
– Пойдем к Петру, посоветуемся.
– Советоваться – значит, делить ответственность, а я делить не хочу. Я за свои решения отвечаю. Я чую, что это они! Группа необычная, так? По выбору цели, манере поведения, одежде, хотя они и в камуфляже. По точности наводки чувствуется, действуют не кавказцы, нападают люди спокойные, уверенные, хорошо знающие Москву.
Гурова прервал телефонный звонок. Сыщик снял трубку, услышал недовольный голос Орлова: «Зайдите оба».
– Слушаемся, – в тон другу ответил Гуров, кивнул на дверь. – Пошли на ковер.
– Да мы, кажется, с ковра не уходили много лет, – насмешливо ответил Крячко, запирая сейф. – Не хватает рыжего парика, носа бульбочкой и штиблет пятьдесят пятого размера.
Орлов, как обычно, сидел, навалившись грузным торсом на стол, покашливал – последние дни ходил с легкой простудой.
– Присаживайтесь, сейчас подойдут господа сыщики, обсудим вопрос, как жить дальше.
– Дружно, – ответил Крячко, занимая свой персональный стул.
Гуров молча прошел к окну, присел на подоконник, здесь было его любимое место, так как давало возможность в любой момент подняться и пройтись по скромному кабинету начальника главка.
Можно перестраиваться год, можно десять, но в России ничего не меняется веками. Так в России чиновник имеет кабинет и обстановку, не соответствующую его должности и заслугам, а такие, какие он сумел выпросить, выбить, в общем, как говорится только у нас, россиян, «достать». В остальном мире это слово имеет иное значение.
У начальника управления кадров, тем более начальника ХОЗУ, были иные апартаменты. Начальник ведущего главка в жизни у руководства ничего не просил, не выбивал, тем более не доставал.
Потому генерал Орлов имел то, что имел. Кабинет маленький и скромный, за что его большинство сотрудников не уважали, а считали чудаком, человеком несовременным.
Итак, Гуров опирался на подоконник, пуская дым в открытую форточку, курил, когда в кабинет пришли три полковника управления, опытные сыщики, старые знакомые еще по работе в МУРе.
– Здравия желаю. Привет! Здравствуйте.
– Прошу всех садиться. – Орлов перешел со своего места за небольшой стол для совещаний, многозначительно взглянул в сторону Гурова.
Гурову пришлось слезть со своего подоконника, перейти к столу. Он пожал руки коллегам, с которыми у него были отношения не простые, что объяснялось его привилегированным положением в главке и личной дружбой с генералом, о которой, естественно, все знали.
Вновь пришедшие полковники были примерно одного возраста с Гуровым, то есть от сорока до пятидесяти, все розыскники со стажем более двадцати лет. Начальники отделов, они были по должности выше Гурова, но ни одному из них не приходило в голову вмешаться в его работу, тем более что-либо ему посоветовать, не дай бог, приказать. За что же, спрашивается, они могли его любить?
– Ну-с, господа офицеры, цвет российского сыска, каковы наши дела? – спросил, скорее риторически изрек, так как ответа не ждал, генерал и, вздохнув, продолжал: – Интересно мне знать, почему, коли мы такие многоопытные, забрались в дерьмо по самую макушку?
– Господин генерал, следует отвечать или достаточно молча согласиться? – поинтересовался Крячко.
– Заткнись, Станислав, я лишаю тебя слова до того момента, пока я к тебе лично не обращусь.
1 2 3 4 5