ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Мало того, многоопытный учитель, некогда закончивший Сорбонну, используя нехитрые предметы камерного быта, научил Николая, как пользоваться ложкой, вилкой и ножом, рассказывал, сколько за столом подают тарелок и рюмок, как подзывать официанта, провожать и встречать даму.
Уроки маэстро пользовались в камере огромной популярностью, педик Каленый с удовольствием изображал даму и не садился, пока ему не подадут скамейку.
Разодрали на полосы полотенце, учились завязывать галстук, с хохотом обсуждали, какие носки надевают к какому костюму.
Все хохмили, подгоняя время, лишь Николай относился к учебе серьезно – почему-то верил, что в жизни все пригодится.
Он не прожил на воле и месяца, как его пригласили в сильную преступную группировку, опытные бойцы всегда в цене, но не прижился, воровская стая пришлась не по душе. И не то чтобы Рощин был чистюлей, война от подобных глупостей отучила. Но воровские законы ему были противны, коллективный грабеж казался мелким. Рощин вновь стал волком-одиночкой.
И тут Грачев, тогдашний министр обороны, решил, что маршал должен ездить не только на «Мерседесах», но и на танке, и рванул на Грозный. Николай уже знал: с народом воевать можно, но победить нельзя. Потому Рощин устроился на хорошую должность во второй эшелон российских солдат, где восемнадцатилетним пацанам объясняют, что винтовка состоит из приклада, цевья и ствола, и начал их бить и калечить, приговаривая, что чем дольше лежишь в госпитале, тем дольше живешь.
Занятия, которые проводил Николай Рощин, назывались «обучение рукопашному бою». В этом, казалось бы, непростом деле ему в дивизии не было равных, и война в Чечне прошла для Николая бескровно, но душу покалечила окончательно.
Жизнь человека ничего не стоит, в верхах сидят подлецы и подхалимы, а воровать – дело благородное, только попадаться не стоит. Но он не шел на хозяйственную работу, где воровать сам Бог велел. Обучал мальчишек, и у него получались неплохие бойцы, злые и беспощадные, как и он сам.
Все кончается. Когда высшие чины наворовали по горло, война затухла. Человек не может съесть больше, чем в него влезет, так и украсть, казалось бы, можно беспредельно, ан нет, есть предел.
Война не закончилась, затухла. Отдельные, еще голодные шакалы убивали, брали заложников, чего-то тащили, но народ устал, люди хотели жить:
Рощин, опять без орденов, приехал в Москву, начал искать работу.
* * *
Рафика Абасова пригласили в Баку. Человек слишком долго жил в Лондоне. На родине были и другие, желающие занять его пост. Очень уважаемая семья, даже клан, желала сменить посла в Лондоне, пыталась оказать давление на Президента, но последний уперся, и стали искать иные пути.
Посол с семьей летел через Москву, где собирался провести несколько деловых встреч. Недруги решили воспользоваться случаем, задержать Рафика в Москве любыми способами и при возможности – убрать.
Хотя Азербайджан стал суверенным государством, «чекисты» Баку нашли знакомых «чекистов» в Москве, обратились к ним, подкрепив просьбу достаточно солидной суммой долларов. К тому же представилась возможность нанести двойной удар и не только устроить на теплое местечко родственника уважаемых людей, но и основательно поколебать дружбу Москвы и Баку.
Первое дело, конечно, деньги, затем люди. Деньги достали быстро, а с людьми получилась накладка. Большой генерал был не глуп, приказал в операции использовать только русских: они не отличают кавказцев друг от друга. Свидетели должны видеть только русских, и никаких боевых контактов. У нас методы тихие. Действуйте. Шереметьево – режимный объект, хорошо охраняется, действуйте тонко. Правительственную делегацию следует увезти из Шереметьева так, чтобы никто и не шелохнулся.
Большой генерал вызвал генерала поменьше, спросил: «Задача ясна?»
Первой мыслью генерала-исполнителя была мысль о болезни, даже операции. Грыжу давно следует удалить. Но он отогнал эту мысль – не поймут и не простят. Генерал Костылев, хотя и бывал в Афганистане, был человек не шибко смелый. Однако приказ есть приказ.
* * *
Все для Рафика Абасова сложилось в этой истории неудачно, если сказать по-русски – «сошлось». Один из замов руководителя госбезопасности Азербайджана (он как раз и был близким родственником семьи, которая желала заместить Рафика на посту в Лондоне) в прошлом имел спекулятивные связи с неким русским доцентом из Московского университета. Деляги открыли «линию» из «Бакы» в Москву: с Каспия гнали вкусную рыбку, из Москвы – деньги. Дружба было оборвалась в горестный момент Беловежья, но вскоре вспыхнула с новой силой: доцента оценили как крупного демократа и назначили в Систему на ответственный пост. Когда новоиспеченный азербайджанский генерал оказался по делам в Москве – он позвонил старому другу-спекулянту и обрадованно узнал, что тот теперь тоже «чекист». Встретились, обмыли как положено, условились помогать друг другу – буде возникает надобность. Когда же оная у азербайджанского друга возникла – русский друг все понял правильно и, как Большой генерал, вызвал генерала маленького, честного, но трусливого Костылева. Тот был на грани пенсии, вырос и сформировался в те времена, когда любая просьба любого негодяя из Партии или Системы рассматривалась как пожелание самого Ленина.
Что же касается «преступных группировок» – Костылев был профессионал и понимал, что в то безрадостное мгновение, когда спецслужба опустится до прямого контакта с уголовным миром, – она перестанет существовать. Для общения с «низами» есть МВД, милиция.
1 2 3 4 5 6
Уроки маэстро пользовались в камере огромной популярностью, педик Каленый с удовольствием изображал даму и не садился, пока ему не подадут скамейку.
Разодрали на полосы полотенце, учились завязывать галстук, с хохотом обсуждали, какие носки надевают к какому костюму.
Все хохмили, подгоняя время, лишь Николай относился к учебе серьезно – почему-то верил, что в жизни все пригодится.
Он не прожил на воле и месяца, как его пригласили в сильную преступную группировку, опытные бойцы всегда в цене, но не прижился, воровская стая пришлась не по душе. И не то чтобы Рощин был чистюлей, война от подобных глупостей отучила. Но воровские законы ему были противны, коллективный грабеж казался мелким. Рощин вновь стал волком-одиночкой.
И тут Грачев, тогдашний министр обороны, решил, что маршал должен ездить не только на «Мерседесах», но и на танке, и рванул на Грозный. Николай уже знал: с народом воевать можно, но победить нельзя. Потому Рощин устроился на хорошую должность во второй эшелон российских солдат, где восемнадцатилетним пацанам объясняют, что винтовка состоит из приклада, цевья и ствола, и начал их бить и калечить, приговаривая, что чем дольше лежишь в госпитале, тем дольше живешь.
Занятия, которые проводил Николай Рощин, назывались «обучение рукопашному бою». В этом, казалось бы, непростом деле ему в дивизии не было равных, и война в Чечне прошла для Николая бескровно, но душу покалечила окончательно.
Жизнь человека ничего не стоит, в верхах сидят подлецы и подхалимы, а воровать – дело благородное, только попадаться не стоит. Но он не шел на хозяйственную работу, где воровать сам Бог велел. Обучал мальчишек, и у него получались неплохие бойцы, злые и беспощадные, как и он сам.
Все кончается. Когда высшие чины наворовали по горло, война затухла. Человек не может съесть больше, чем в него влезет, так и украсть, казалось бы, можно беспредельно, ан нет, есть предел.
Война не закончилась, затухла. Отдельные, еще голодные шакалы убивали, брали заложников, чего-то тащили, но народ устал, люди хотели жить:
Рощин, опять без орденов, приехал в Москву, начал искать работу.
* * *
Рафика Абасова пригласили в Баку. Человек слишком долго жил в Лондоне. На родине были и другие, желающие занять его пост. Очень уважаемая семья, даже клан, желала сменить посла в Лондоне, пыталась оказать давление на Президента, но последний уперся, и стали искать иные пути.
Посол с семьей летел через Москву, где собирался провести несколько деловых встреч. Недруги решили воспользоваться случаем, задержать Рафика в Москве любыми способами и при возможности – убрать.
Хотя Азербайджан стал суверенным государством, «чекисты» Баку нашли знакомых «чекистов» в Москве, обратились к ним, подкрепив просьбу достаточно солидной суммой долларов. К тому же представилась возможность нанести двойной удар и не только устроить на теплое местечко родственника уважаемых людей, но и основательно поколебать дружбу Москвы и Баку.
Первое дело, конечно, деньги, затем люди. Деньги достали быстро, а с людьми получилась накладка. Большой генерал был не глуп, приказал в операции использовать только русских: они не отличают кавказцев друг от друга. Свидетели должны видеть только русских, и никаких боевых контактов. У нас методы тихие. Действуйте. Шереметьево – режимный объект, хорошо охраняется, действуйте тонко. Правительственную делегацию следует увезти из Шереметьева так, чтобы никто и не шелохнулся.
Большой генерал вызвал генерала поменьше, спросил: «Задача ясна?»
Первой мыслью генерала-исполнителя была мысль о болезни, даже операции. Грыжу давно следует удалить. Но он отогнал эту мысль – не поймут и не простят. Генерал Костылев, хотя и бывал в Афганистане, был человек не шибко смелый. Однако приказ есть приказ.
* * *
Все для Рафика Абасова сложилось в этой истории неудачно, если сказать по-русски – «сошлось». Один из замов руководителя госбезопасности Азербайджана (он как раз и был близким родственником семьи, которая желала заместить Рафика на посту в Лондоне) в прошлом имел спекулятивные связи с неким русским доцентом из Московского университета. Деляги открыли «линию» из «Бакы» в Москву: с Каспия гнали вкусную рыбку, из Москвы – деньги. Дружба было оборвалась в горестный момент Беловежья, но вскоре вспыхнула с новой силой: доцента оценили как крупного демократа и назначили в Систему на ответственный пост. Когда новоиспеченный азербайджанский генерал оказался по делам в Москве – он позвонил старому другу-спекулянту и обрадованно узнал, что тот теперь тоже «чекист». Встретились, обмыли как положено, условились помогать друг другу – буде возникает надобность. Когда же оная у азербайджанского друга возникла – русский друг все понял правильно и, как Большой генерал, вызвал генерала маленького, честного, но трусливого Костылева. Тот был на грани пенсии, вырос и сформировался в те времена, когда любая просьба любого негодяя из Партии или Системы рассматривалась как пожелание самого Ленина.
Что же касается «преступных группировок» – Костылев был профессионал и понимал, что в то безрадостное мгновение, когда спецслужба опустится до прямого контакта с уголовным миром, – она перестанет существовать. Для общения с «низами» есть МВД, милиция.
1 2 3 4 5 6