Молоко, кругом текучее молоко, бесконечная
белесая мгла, как будто на свете не существует нормальных дорог,
светлых улиц, городков, домов. Вы один, на веки веков один в
вашей черной огромной машине. И вы сидите в темной кабине,
смотрите и начинаете трясти головой, стараясь прогнать то, что
вам привиделось, но видения эти становятся все явственней, все
упорней. Вы едете, и это длится и час, и два, и три, но вот
наступает момент, когда это уже не прогонишь, это становится
неодолимым, оно заполняет вас, и вы в нем растворяетесь, и теперь
уже знаете, отлично знаете, что надо сделать, останавливаете
машину, выходите...
- Инспектор, что вы говорите! - дрожа, воскликнул Грегори.
- На базе работают двести восемнадцать шоферов. Среди
стольких людей всегда может найтись один, который... который
несколько отличается от остальных. Который, скажем так, не совсем
здоров. Вы согласны?
Голос Шеппарда звучал размеренно, спокойно, почти монотонно,
но было в его звучании что-то жуткое.
- События, происходившие во второй половине ночи в моргах
при маленьких провинциальных кладбищах, незначительно отличались
друг от друга, но всегда, во всех случаях, сохранялось нечто,
позволяющее считать их звеньями единой цепи, сохранялась
закономерность, которую ни один человек не сумел бы соблюсти.
Человеческий мозг не способен на такое. Так мы решили?
Но эту закономерность могли обусловить внешние
обстоятельства. Во-первых, расписание рейсов. Во-вторых, место
каждого последующего случая оказывалось все дальше от центра.
Танбридж Уэллс, база Мейлера, куда под утро возвращаются машины:
находится очень близко от нашего "центра". Почему все последующие
происшествия удалялись от него? Потому что средняя скорость машин
снижалась, так как шоферы, хоть и выезжали из гаража в одно и то
же время, до пункта назначения добирались позже и позже
отправлялись в обратный путь, так что за одно и то же время
проезжали меньшее расстояние.
- А почему это всегда случалось в одни и те же часы? -
спросил Грегори.
- Ну, чтобы появились видения, надо было проехать в тумане,
скажем, часа два. За эти два часа в первый раз машина прошла по
хорошей дороге расстояние большее, чем в следующий, и так далее.
И потом, нельзя забывать такой факт, как сопротивление снега. Чем
ниже падала температура, тем больше снега было на дорогах; мотор
на морозе работает хуже, и потому произведение расстояния от
места происшествия до "центра" на время между двумя
происшествиями надо умножить на разницу температур, чтобы
получить постоянную. По мере ухудшения погоды и дорог перерывы у
шоферов становились все дольше. И хотя за два часа в каждом
последующем рейсе шофер проезжал меньший отрезок пути, второй
множитель - время между двумя ездками, исчисленное в днях, -
пропорционально возрастал, и оттого произведение оказывалось
примерно постоянным.
- Итак... получается, шофер-параноик? Проезжал ночью мимо
кладбища, останавливался, выкрадывал труп... А куда он их потом
девал?
- Под утро, когда, выехав из тумана, он приходил в себя,
когда к нему возвращался рассудок, он старался всеми силами
скрыть следы ночного безумия. Представьте себе, вот он едет:
безлюдье, холмы, лощины, заросшие кустарником, речушки. И ему
жутко, он не может поверить в то, что произошло, он клянется
себе, что станет лечиться, но ему жалко потерять место, и когда
диспетчер сообщает ему дату нового рейса, он молчит. И еще, он,
очевидно, на память знал те места, по которым ездил, - все
дороги, перекрестки, городки, фермы и, конечно же, кладбища...
Грегори перевел взгляд с лица инспектора на газету.
- Это он?
- Болезнь усиливалась, - спокойно продолжал Шеппард. -
Память о содеянном, боязнь разоблачения, растущая
подозрительность по отношению к окружающим, болезненная реакция
на невинные замечания и шутки коллег - все это ухудшало его
состояние, усиливало нервное напряжение. Надо думать, что ему все
трудней становилось приходить в себя, машину он вел небрежно и
невнимательно и потому легко мог попасть в катастрофу. Например,
в такую...
Грегори внезапно отошел от стола, сел в кресло возле
книжного шкафа и в задумчивости провел ладонью по лицу, словно
стирая что-то.
- Значит, так? - пробормотал он. - М-да... А имитация
чуда... Ха-ха-ха... И это правда?
- Нет, - невозмутимо ответил Шеппард. - Но могло бы быть.
Или, выражаясь определенней, это может стать правдой.
- Что вы говорите?! Инспектор, не шутите так!
- Это не шутка. Спокойней, Грегори, держите себя в руках.
Вот послушайте: из шести интересующих нас ночей этот шофер, -
инспектор постучал пальцем по газете, - три раза был в рейсе на
той трассе, где случалось происшествие, то есть трижды он во
второй половине ночи проезжал мимо места, где исчез труп.
- А остальные? - спросил Грегори. С ним творилось что-то
странное. Неожиданное чувство облегчения, надежда распирала ему
грудь. Появилось ощущение, словно дышать стало легче.
- Остальные разы? Ну... об одном случае, в Льюисе, мы
ничего не знаем. А в другом у него есть алиби.
- Алиби?
- Да. В тот раз он не был в рейсе и, более того, три дня
провел в Шотландии. Это проверено.
- Так, значит, это не он! - Грегори вскочил, его просто
выбросило из кресла. Газета, лежавшая на краешке стола, от
сотрясения медленно сползла на пол.
- Да, это не он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61