Его дочка давно уже не видела такой
рыбы, но на этот раз Сергей был очень голоден. Ел он с удовольствием, и
кивнул, когда Валерий разлил по чашечкам ароматный, только что сваренный
кофе. Валерий был хороший хозяин.
- У вас есть жена? - спросил Сергей.
- Знаете же, что нет.
- Ну, не жена. Любовница.
- Зачем вам это? Хотите взять в оперативную разработку?
Сергей отхлебнул кофе: кофе был вкусный. Боль в голове поубавилась.
- Ну и зачем вам понадобилось оставить ночевать меня на диване? -
спросил Сергей. - О чем вы хотели поговорить?
Валерий молча помешивал ложечкой кофе.
- Скажите мне честно, - сказал Сергей, - не для протокола, - ведь вы
украли этого Черкасова? Ведь вы его пытали, на глазах жены пытали, взяли
кабель и кабелем били по морде? За сколько вы его отпустили?
Валерий помолчал.
- Скажите, Сергей Александрович, - как по-вашему, человек должен
платить долги или нет?
- Допустим.
- Ах допустим. Ну, а если конкретно, - если человек взял подложный
паспорт и по нему поимел банк на двести тысяч долларов, и не хочет платить
долг, потому что у него другой паспорт, - он должен его платить или нет?
- Черкасов обманул банк? "Межинвестбанк"? И вы его выследили?
- Я этого не говорил, - улыбнулся Валерий.
- Итак, вы его поймали, чтобы он вернул долг Александру Шакурову. С
процентами. И у него они нашлись?
- О, - сказал Валерий, - у него они нашлись. Это очень оборотистый
человек, и он вовсе не проел эти деньги. Он превратил их в очень много
имущества и сделал очень много добра. Но он взял ссуду по подложному
паспорту и ужасно не хотел ее отдавать.
- Есть такая инстанция, как суд.
- Судья очень мало стоит. Судья стоит гораздо дешевле, чем двести с
процентами. И потом, это несправедливо. Судья наложил бы арест на все его
имущество, партнеры Черкасова перепугались бы, услышав обо всей этой
истории, Черкасов бы разорился и попал в зону. И чем бы все это кончилось?
В зоне бы появился еще один опущенный, а кредитор, скорее всего, так и не
получил бы своего долга.
- А вы устроили все наилучшим образом?
- Я выполнил роль настоящего суда.
- Утюгом?
Валерий улыбнулся.
- Ну, - сказал он, - в каком-нибудь тринадцатом веке такому Черкасову
попало бы не только что утюгом...
- Мы не в тринадцатом веке.
- Ошибаетесь, Сергей Александрович. Мы - в тринадцатом веке.
Государства нет. Люди делают, что хотят. А долго делать, что хочешь,
нельзя - и люди начинают организовываться.
Есть люди, организованные сверху. Бывшие министры, нынешние
миллиардеры. Вы знаете, как у них. У них своя охрана и свое правосудие, и
кореши-генералы тренируют их парней на армейских базах. Есть люди,
организованные снизу. У них не так много денег, и они вынуждены не
приказывать бандитам, а сотрудничать с ними. И самое интересное будет
тогда, когда те, кто продает родину сверху, встретятся с нами, людьми из
низа. И мы станем выяснять, кто кого. Это будет настоящая демократическая
революция в особом российском стиле.
Все остальное - это не страшно. Если какой-нибудь шизик пришьет
старушку в подъезде, - это, знаете ли, не имеет ко мне отношения. Мне не
нужны люди, которые могут пришить старушку в подъезде ни за что ни про
что. Это первые кандидаты в наполнитель для железобетона. Я, кстати,
справлюсь с ними эффективней, чем вы, потому что суду нужны
доказательства, а мне достаточно подозрений.
Сергей молча ждал, что будет дальше.
- Уберите ваших людей из подъезда на Садовой, - сказал Сазан, -
уберите с Кропоткинской. Занимайтесь полезными делами, - переводите
старушек через улицу и ловите сексуальных маньяков. А Гуня и без вас
получит свое.
- Мне пора, - сказал Сергей.
Он долго возился в передней, надевая сапоги.
Валерий шуршал на кухне пакетами и наконец вышел, держа в руке
большую пластиковую сумку. Сумка была доверху набита деликатесами.
- Что это? - спросил Сергей.
- Человечина. Дочке. Пусть поест.
- Моя дочка не станет есть краденого.
Валерий усмехнулся.
- Вы не слишком легко отказываетесь за дочку?
Сергей почувствовал, что немилосердно краснеет, а съеденная за
завтраком ветчина шевелится в животе. Он взял пластиковую сумку и побежал
вниз.
- Сергей Александрович!
Валерий стоял на верхней площадке.
- Ну?
- Перед тем, как стрелять в следующий раз из пистолета, - прочистите
ствол. Мы туда забили пулю другого калибра. Если бы вам вздумалось
пострелять, он бы разорвался у вас в руках.
"Рыцарь, - подумал Сергей. - рыцарь, как же! А я-то, дурак, решил,
что Сазан не побоялся остаться без оружия в одной квартире с вооруженным
милиционером".

4
Прошло три дня, - но о Мефодии Баркине, он же Гуня, не было ни слуха,
ни духа. Две организации гонялись за ним - государственная милиция в лице
Сергея Тихомирова и акционерное общество закрытого типа, возглавляемое
Валерием Нестеренко и помещавшееся в теплом подвале на Цветном. Но Гуня
как в воду канул. Он не появлялся в квартире на Садово-Кудринской, он не
появлялся на пустой и холодной даче в Гелищево, и его мать и отчим, в
своей квартире в одном из арбатских переулков, ничего не слышали о нем.

Девятого апреля, в десять тридцать, в кабинете Валерия раздался
звонок.
- Валерий Игоревич?
Голос был незнакомый.
- Мне порекомендовал обратиться к вам Александр Семенович Цоя. Меня
зовут Ганкин, и я член правления банка "Ангара".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68