Махать мечом он мастер, но шевельнуть мозгой… Одним словом, достойный наследник верховного судьи.
– Ну это единственное, в чем можно быть уверенным.
– Ты серьезно? – изумился командор.
– Конечно. Судья – это, в сущности, просто палач. Если король кого-то приговаривает к смерти, то осужденный получает меч и неограниченное время на поединок. Но дело в том, что верховный судья – это боец, не знающий поражения. Он непобедим.
– Ха! А нельзя ли пригласить его на какую-нибудь нейтральную территорию для небольшого показательного матча?
– Не шути, муж мой, любовь моя. С самых Темных Времен эта семья наследует должность, от которой, честно говоря, дурно пахнет. Но ни в одной летописи не отмечено, чтобы верховный судья проиграл хотя бы один бой.
– Знаешь, мне как-то расхотелось делать ставку на Пы.
– Да? А сколько предположительных созвездий мы насчитали? И помножь на количество звезд. Планеты, конечно, не у каждой… Ой, погоди-ка, погоди… Только сейчас мне пришло в голову, что ведь Иссабаст примчался на таком потрепанном корабле, что ясно и младенцу: тут козыри, указавшие ему созвездие, были ночные. А его предшественник, побывавший на сказочной планете Шоео, был облагодетельствован светлыми, дневными картами. Понимаешь? Из двух созвездий, пропавших из колоды, мы безошибочно выберем нужное.
– Остановочка за немногим – как объяснить нашему дюжему молодцу, какую роль он должен сыграть, и добиться, чтобы он запомнил…
– Дорогой, ты забываешь о Кукушонке – уж он-то вспомнит все карты до единой!
– Но если остальные крэги подслушают его мысли…
– А Кукушонок скажет им только то, что мы отпускаем Пы из дружины и дарим ему крэга – нам-то он не нужен. Что же касается мыслей, то он научился их прятать еще в подземелье. Нам придется их обмануть, и в успехе предприятия я ничуть не сомневаюсь.
– Бр-р-р, Сэнни, и подумать-то страшно, если – неудача.
– Я выросла в королевской семье, где обман – это профессия.
– Стоп! Но он невольно выдаст наше местонахождение…
– Каким образом? Что мы – на Лютых островах, знает весь Джаспер. А вот представить зрительно Бирюзовый Дол, чтобы сюда перенестись через НИЧТО, будет невозможно – словами этого не передать; конечно, если крэг сядет кому-нибудь на плечи и внушит нужную картину… Но Кукушонок не способен на такое предательство.
– Дай-то бог. Ох, Сэнни, разонравилась мне эта авантюра?
– Если бы я не винила себя в гибели Светлячка, я и сама на это не решилась бы…
Два непрошенных облачка четко и одновременно накрыли обе ранние луны, и в наступившей темноте море засветилось. У подножия камня, на котором сидели Юрг и Сэнни, держа на коленях завернутых в белые ягнячьи шкурки малышей, толклись лиловатые фосфорические медузы, стремительными фонтанчиками холодных искр очерчивал свой путь припозднившийся дельфин, и ночная гагара, казалось, выуживала из ломких базальтовых вод не спящую рыбку, а крошечные слитки серебряного огня.
– Такого никогда не было, – прошептала принцесса, – мне кажется, это Алэл посылает нам знак, что оберегает нас…

XII. Сорочья свадьба

Пы вернулся на пятый день – мрачный, встрепанный.
– Папаня притомил, – коротко пояснил он. – Говорит: жиру я нагулял на принцессиных харчах.
Кукушонок, тоже какой-то невеселый, точно облинявший, молча снялся с его плеч и нырнул в ближайший кораблик. Пы тут же нахлобучил офит по самые уши. Юрг и Сэнни тревожно переглянулись и последовали за пернатым другом.
– Удача? – Сэнни не могла поверить в провал своей затеи.
– Полный крах, – прошептал он еле слышно. – Я никогда не задумывался над тем, как мы, крэги, общаемся друг с другом; так вот, мы слышим только те мысли, которые обращены к нам. Со мной же никто не хотел разговаривать. Мои бывшие собратья презирали меня еще сильнее, чем люди. До меня долетали только упреки в том, что я забыл свой долг – и по отношению к людям, и перед всеми крэгами…
– О, древние боги, и ты пять дней терпел эту травлю? – воскликнула принцесса, хотя вопрос был явно риторическим. – Но карты, вы с Пы просмотрели колоду?
– Да. Она оказалась белой. Вероятно, для того, чтобы увидеть изображения, потребуется настоящий крэг, а не такой изгой, как я.
Мона Сэниа осторожно сняла птицу со спинки кровати и прижала к себе, словно отогревая:
– Мы больше никогда не заставим тебя так страдать, слышишь, Кукушонок? Я клянусь тебе в этом честью своих трех имен, каждое из которых не запятнано. Но пойми и ты нас: мы думали, что крэги примут тебя так же, как семейство верховного судьи приняло Пыметсу, с состраданием к его раскаянию; мы надеялись, что твоим зрением он увидит магические карты, которые нам так нужны…
– С состраданием? – пернатое создание завертело головкой, словно пытаясь разглядеть насмешку на лицах Юрга и Сэнни. – Да все семейство, включая приживалов, издевалось над Пы с утра до вечера! Иначе как «Пестрей» – это из-за меня – его и не называли.
– О древние боги, и он терпел целых пять дней!
– Теперь я понимаю почему, – прошелестел Кукушонок, – мы вместе должны были открыть тайну карт – и не сумели…
– Да не вини себя, дружище! – Юрг как мог вложил в свои слова максимум убежденности, но на Кукушонка, по-видимому, это слабо подействовало, потому что он расправил крылья и, взлетев на выступ полки, нахохлился еще больше. Ну не знали мы, что тут требуется настоящий, густопсовый крэг, с которым остальные пошли бы на контакт… Только вот такого на Игуане нет и не будет.
– А если – будет? – еле слышно донеслось сверху.
Кукушонок, спрятавший голову под крыло, отчего он окончательно стал похож на спящую курочку-рябу, казалось, сам испугался собственных слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158