- Тебе-то хорошо, - шепчет младший брат. - Я тебе завидую. В жизни ты шел прямым путем, тебе стыдиться нечего.
- Ничего ты не знаешь, - старший погладил брата по руке. - Я вечно дрался, это верно. Но доволен жизнью я бывал редко. Знаешь ты, что я всегда тебе завидовал. Тебя мать любила больше.
- Нет, нет, это неверно, Иржик. Тебя она любила во стократ сильнее, честное слово! Но ты был своенравный, все делал ей наперекор.
Они опять замолчали. Кругом хрипло дышали спящие. В памяти братьев проходило всё пережитое.
- Жаль, что нам так мало довелось быть вместе, - сказал один. - Легче было бы понять друг друга...
- Неверно, - возразил другой. - Мы никогда не были одиноки. Мысленно я всегда вел и вас с собой - отца, маму, тебя. Куда бы я ни шел, я всегда был с вами.
- В самом деле? А я нет, - признался младший. - Эгоист, всегда думал только о себе... Но я был уверен, что ты думаешь о нас еще меньше.
Иржи усмехнулся.
- Ошибся.
Брат положил свою руку на его.
- Больше этого не будет. Мы все-таки теперь вместе.
- В Гиглинге! - отозвался Иржи, подражая звуку святочного колокольчика. - А помнишь рождество дома? Оно ведь уже на носу.
* * *
Утром выяснилось, что за ночь навалило много снегу. Он еще падал большими мокрыми хлопьями. В четыре часа к воротам лагеря подъехал большой армейский грузовик. Шофер даже не выключил мотора и не погасил фар.
- Зеленые, в машину! - закричал орднунгдинст. - Зеленые, в машину!
Эрих и Хорст собрали свои пожитки. Каждый обул лучшую пару ботинок, оставив лишнюю обувь в конторе - для будущих проминентов. Хорст снял со стены семейную фотографию с ленточкой Железного креста.
- Как ты думаешь, Эрих, можно мне уже вдеть эту ленточку в петлицу?
- А ну тебя! - проворчал писарь. - Сунул бы ты ее в другое место...
Он был не в духе. Ему не хотелось покидать теплое, обжитое местечко, где он рассчитывал дотянуть до конца войны. Как говорят у нас в Вене: "Новое лучше не будет", - мысленно твердил он.
Одиннадцать "зеленых"... Зепп первым перескочил через борт машины. Там сидел конвойный с автоматом. Он улыбнулся и протянул Зеппу руку.
- Привет, камарад! Ты слышал, что мы начали большое наступление в Бельгии? Мы еще выиграем эту войну! В Дахау вас встречают с музыкой!
- С музыкой? - Зепп просиял. - Слушай-ка, посоветуй мне, как бы попасть в горнолыжную часть? Я был тренером в Арльберге. Лыжниц у меня там было, ого-го!..
В машину влезли остальные.
- Одиннадцать?
- Одиннадцать! Поехали!
Копиц и Дейбель уже не стали возвращаться в комендатуру. Сегодня перекличка продлится долго, давайте-ка начнем ее сразу. Сигнал!
Ударили в рельс. Заключенные еще не завтракали, кофе был не готов, но это неважно. "Всем выстроиться на поверку!"
Зажглись прожекторы. Страшная виселица еще торчала посреди апельплаца.
- Lagerschreiber, vorwarts!
С бьющимся сердцем Зденек впервые побежал к воротам. На руке у него была повязка Эриха. Часовые пропустили его.
Копиц смерил нового писаря взглядом.
- Скажешь Диего, чтобы сразу после переклички убрал виселицу.
"Слава богу, первый приказ хороший!" - подумал Зденек.
Хитрые глазки Копица прищурились, он без труда угадал мысль писаря.
- Но я не сказал, чтобы ее разрубили в щепы, - усмехнулся он. - В любой момент ее можно поставить снова.
- Jawohl!
- Кого мы сделаем старостой? Ты, небось, хочешь Оскара. Он ведь твой дружок, а?
- Да. Я его очень уважаю. Превосходный врач и честный человек...
- Заткнись! Старостой ему не бывать. Хватит мне одного жида в конторе. Предлагай кого-нибудь другого.
Зденек хотел назвать Фредо, но не сделал этого, вспомнив о ночном разговоре у Вольфи.
- В лагере остались три немца, - сказал он. - Вольфи, Клаус и..
- Вот так-так! Как же я о них не вспомнил? Вольфи - это такой рыжий? Большевик?
- Не знаю. Но у него красный треугольник.
- А у тебя какой?
- Тоже красный.
Копиц усмехнулся и сказал медленно:
- Мне важно, чтобы в новом руководстве были толковые люди. Менять их я уже не собираюсь. На всю зиму.
* * *
На апельплаце Дейбель делал зарядку.
- Ну, - сказал он, когда рабочие команды построились в шеренги. - Кто из вас пойдет добровольно? Кто хочет перейти с папашей Дейбелем в новый лагерь?
Первым шагнул вперед Фредо и вытянулся перед эсэсовцем:
- Фредос Саккас, грек, арбейтдинст.
Дейбель благосклонно кивнул.
- Одобряю. Что, понравилось тебе у Молля?
- Понравилось, - сказал Фредо и весело сверкнул глазами.
Следующим вышел Гонза и стал рядом с Фредо.
- Ян32 Шульц, чех...
- К черту, к черту! Будете мне тут представляться, как на балу? Кто еще? Становитесь сюда, писарь всех запишет.
Но добровольцев оказалось мало. Дейбель вытянул из-за голенища кабель и стал выразительно похлопывать им по руке, обтянутой перчаткой.
- Ну, что же вы? Или, может быть, воображаете, что все останетесь тут, в лазарете, шваль вы этакая? Записывайтесь, пока я не начал вытаскивать вас поодиночке за уши!
В ворота вошел Копии с трубкой в зубах и приказал сопровождавшему его Зденеку:
- Сходи за картотекой. Тут же, на месте, будешь вынимать карточки тех, кто уходит, и составишь на них пересыльную ведомость. Пусть кто-нибудь поможет тебе принести сюда скамейку, будешь работагь здесь. Живо!
Кучка добровольцев около Фредо все еще была очень маленькой. Дейбель стал обходить ряды и сам выбирал людей покрепче.
Зденек и Бронек принесли скамейку, Зденек сел на нее верхом, поставил перед собой картотеку живых и вытащил несколько карточек; поляк положил на них камень, чтобы ветер не унес листки.
- Свет сюда! - крикнул Копиц часовому на вышке, и луч прожектора упал на скамейку. Зденек чувствовал себя, как на сцене, настроение у него было приподнятое, он был взволнован разлукой с Фредо, который сейчас подошел к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155