Командующий провел рекогносцировку флангов, изучил маршруты вывода и районы сосредоточения ударных групп, исходные районы танковых частей и подразделений, ориентировочные районы расположения группировки артиллерии армейской группы, коммуникации, вопросы технического обеспечения, а также организацию медицинской службы.
Аналогичные вопросы решались и заместителем командующего М. И. Потаповым, начальником штаба комбригом М. А. Богдановым. Что касается члена Военного Совета М. С. Никишева, то его можно было встретить в любом районе действий войск.
Медицинскому обеспечению Г. К. Жуков придавал особое значение. В то же время оно меньше всего его волновало. С прибытием известного хирурга профессора М. А. Ахутина многое прояснилось. Он доложил командующему свою четко выраженную систему поэтапной эвакуации и лечения раненых. Командующий согласился и дал ему зеленую улицу, распорядился обеспечить развертывание лечебных учреждений на больших расстояниях друг от друга, по указанию товарища М. А. Ахутина. Полученный опыт лечения раненых в 1938 году, во время боев в районе озера Хасан, где он возглавлял полевую хирургию, был отправным в новых условиях. Однако Халхин-Гол требовал иного подхода. Поэтапные пункты лечения раненых находились на сотни километров друг от друга. Встал вопрос об облегчении страданий в пути людей с определенными видами ранений.
Смело, творчески работал в боевых условиях Халхин-Гола молодой хирург Н. С. Макоха. Он изобрел специальную шину для транспортировки людей с пораженными конечностями. Шина Макохи стала неотъемлемой принадлежностью всех полевых госпиталей.
...По окончании Ростовского медицинского института молодой врач становится слушателем Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова, но обстановка заставила прервать учебу - был направлен на Халхин-Гол. В качестве хирурга воевал и в годы Великой Отечественной войны. Позднее стал доктором медицинских наук, профессором. Много лет заведовал кафедрой хирургии Омского государственного медицинского института и являлся главным хирургом Омского горздравотдела.
Николай Сафронович рассказывал, что на Халхин-Голе он многому научился, и образ и дела М. А. Ахутина оставили в его памяти неизгладимое впечатление. - "Всем нам, хирургам, было у кого учиться", - вспоминал Н. С. Макоха.
Г. К. Жуков глубоко уважал М. А. Ахутина и очень тепло отозвался о нем в своих мемуарах. Командующий принимал его без промедлений. Сухощавый, подтянутый, в гимнастерке с орденом Красной Звезды за Хасан именитый доктор всегда был энергичен. Все вопросы решал только с Георгием Константиновичем напрямую. В разговоре с М. С. Никишевым профессор сказал, что раненые не могут ждать: жара, чрезмерная потребность питьевой воды, которой порой не хватало, создавали невыносимые условия для длительного пребывания больных в душных палатах. Любая задержка с транспортом недопустима. И он добивался своего.
На командном пункте мне часто приходилось разговаривать с полковником Михаилом Ивановичем Потаповым. Он умел расположить к себе молодых офицеров и найти подход к каждому. Несколько раз мы с ним вместе ночевали в блиндаже на одной земляной лавке, протянутой вдоль стены, говорили о войне, жизни, быте. Немногословный, но внимательный к собеседнику, он из всего умел выделить главное. Не любил писанины, всегда тосковал, когда долго находился в отрыве от войск. Любил шутку, умел рассказывать остроумные и поучительные истории, порою с нескрываемой грустью вспоминал о сыне, оставленном после смерти жены у родственников в Харькове. Твердый, уравновешенный, с отличной военной подготовкой, умевший глубоко и трезво оценивать обстановку, он обладал незаурядными организаторскими способностями и большим опытом практической работы. Все вопросы решал без суеты, твердо и уверенно. Разное бывало в бою. Но на его худощавом продолговатом лице трудно было уловить следы растерянности или волнений. Таким он остался в моей памяти.
10 августа, поздно вечером, М. И. Потапов вернулся с Южного участка фронта. Докладывая командующему обстановку, он особо беспокоился о подходах к реке Халхин-Гол.
- Не хватает леса. Это прибрежное болото, - говорил полковник, - видно, не насытишь. Кладем настил, а проехать невозможно: все вдавливается в трясину. Решили под бревна подстилать имеющийся под руками кустарник. Вроде лучше, надежнее получается, экономим лес, и не в ущерб делу. Но есть и другая опасность. Не оголить бы все вокруг. Тогда будет заметна дорога как с воздуха, так и с противоположного берега. Я приказал саперам обратить на это серьезное внимание - сохранить вид местности, особенно вдоль обочин дорог, очень важно: командирам частей приказано не допускать стихийной вырубки.
После его доклада мы вместе с ним пришли в свою землянку, поужинали и готовились отдыхать.
- Как вы думаете, когда мы окончательно разобьем японцев? Что для этого надо? - начал я разговор.
- Главное решается на передовой. Но там техники-то сколько стало, людей... Все это надо разумно направить к одной цели - победе. Много зависит от штаба, тыла. Воевать должны уметь все. Ты разве забыл июльские бои, когда на передовой войск не хватало? Многие из тыла были направлены непосредственно в бой, на усиление строевых подразделений. Теперь тыл сам по себе активен, это не обоз периода гражданской войны. Армейский тыл - это составная часть оперативно-тактического построения войск, один из его активных элементов.
До конца боев мне больше не пришлось так вот беседовать с Михаилом Ивановичем. Позднее, в ноябре 1939 года, будучи в Улан-Баторе, я слышал, как Потапов, анализируя проведенную операцию, говорил, что она займет достойное место в истории оперативного искусства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81