Первая же попытка использовать в бою это новое оружие показала техническое его несовершенство. Проходимость у танкетки была низкой, радиоуправление требовало широких, открытых пространств. Потерь нам эти "торпеды" не нанесли, и все они, около 50 машин, попали в руки наших танкистов и пехотинцев на участке Поставы, Воропаеве88.
Очищая от фашистов восточную часть Прибалтики, войска 1-го Прибалтийского фронта продолжали наступать в высоком темпе. Лишь в середине июля, когда уже ясно обозначился глубокий клин, вбитый нашими армиями на стыке флангов фашистских групп армий "Север" и "Центр", сопротивление противника стало возрастать.
Вражеское командование почувствовало угрозу - его группа армий "Север" быстро подсекалась с юга войсками 1-го Прибалтийского фронта. Сначала мы перерезали дорогу Двинск (Даугавпилс) - Вильнюс, затем вышли к дороге Двинск Шяуляй. Дальнейшее наше продвижение ставило под удар и последнюю крупную тыловую коммуникацию гитлеровцев - дорогу Двинск - Рига.
Противник спешно перегруппировывал силы, перебрасывая дивизии с севера, из-под Пскова и Нарвы, на юг, на рубеж реки Свента. В середине июля в полосе 43-й армии появились 205-я и 225-я пехотные дивизии. Затем 58-я и 61-я дивизии. Характерно, что враг бросал эти соединения в бой, не дожидаясь полного их сосредоточения, временно подчиняя части штабам уже действующих здесь войск.
22 - 24 июля вражеская группировка нанесла сильный контрудар. На реке Свента, на участке перерезанной нами дороги Двинск - Шяуляй, завязались ожесточенные бои. Противнику удалось потеснить наш 1-й корпус и, продвинувшись на 2 - 3 км, вновь овладеть участком железной дороги между станциями Скапишкис и Панемунелис. Однако уже на следующий день 204-я и 306-я стрелковые дивизии контратакой восстановили положение.
27 июля наша армия, сдав по приказу командующего фронтом фланговые участки своей полосы соседям - 6-й гвардейской и 51-й армиям, сгруппировала силы и продолжила наступление. 1-й корпус Васильева прорвал оборону противника и отбросил его в восточном направлении, к реке Мемеле, а 60-й корпус Люхтикова, развивая успех, овладел городом Биржай и стал быстро продвигаться на север, к изгибу той же реки.
За минувшие пять недель непрерывного наступления 43-я армия продвинулась на 460 км. Были захвачены громадные трофеи и более 11 000 пленных89. До Риги оставалось пройти лишь около 80 км.
Наши потери были невелики, но стремительное, без пауз продвижение, походившее в некоторые дни на маршброски, утомило войска, особенно пехоту. Боевая техника и транспорт требовали ремонта, тыловые коммуникации растянулись, стала ощущаться нехватка боеприпасов.
В последние дни июля армия продвигалась по 10 - 20 км в сутки, но в основном за счет 60-го корпуса, который шел на острие главного удара, а центр и правый фланг армии, связанные ожесточенными контратаками противника, сильно отставали. В результате клин нашего прорыва оставался довольно узким и длинным, похожим на вытянутый к северу язык. Полоса наступления 60-го корпуса достигла уже 50 км, по 22 - 25 км на каждую дивизию, фланговая связь между его соединениями нарушилась, образовались пустоты, особенно опасные ввиду непрерывных и все усиливавшихся контратак танков и пехоты противника. К тому же 29 июля из подчинения армии был выведен 1-й Краснознаменный танковый корпус.
Все эти обстоятельства могли привести и действительно привели к острой ситуации в полосе армии. Поскольку контрудар противника, нанесенный здесь вскоре, был связан с общей боевой обстановкой в полосе 1-го Прибалтийского фронта, скажу о ней хотя бы вкратце. Поворот главного удара фронта в конце июля с юго-западного направления на север, на Ригу, дал весомый оперативный результат. Наши соседи слева - 51-я и 2-я гвардейская армии - овладели Паневежисом и Шяуляем, а затем, завершая прорыв, 51-я армия генерал-лейтенанта Я. Г. Крейзера освободила Митаву (Елгаву) и вышла к побережью Рижского залива юго-западнее столицы латвийской республики. Таким образом, фашистская группа армий "Север" оказалась изолированной в северной части Прибалтики.
С утра 31 июля мы занимались обычной боевой работой. Ничто, казалось, не предвещало серьезного осложнения обстановки. Только что поступило очередное донесение из 60-го корпуса: 179-я дивизия полковника Шкурина вышла передовыми отрядами на южный берег Мемеле, завязала бой за переправы. Ночью противник предпринял шесть контратак мелкими группами пехоты с танками, но повсеместно был отброшен.
Конечно, беспокоил меня по-прежнему растянутый фронт этого корпуса, его открытый правый фланг. Но за минувшие недели стремительного наступления мы часто бывали в таком положении. Случалось, фашисты, контратакуя, задерживали нас на несколько часов. Однако достаточно было нам перегруппировать силы, ударить посильнее, и они опять поспешно отступали.
Куда большее беспокойство доставляло нам снабжение войск. Тыловые части не успевали восстанавливать разрушенные врагом дороги и мосты, поэтому приток боеприпасов, особенно артиллерийских снарядов, был гораздо меньшим, чем их ежедневный боевой расход.
Около полудня позвонил генерал Люхтиков. Доклад заключил фразой, ставшей в последние дни стереотипной:
- Дайте боеприпасы!
Что мог я ему ответить? Армейские склады пусты. То, что подвозят, сразу отправляем на передний край. С утра мы уже дважды связывались с Военным советом и штабом фронта. Отвечают: "Мобилизован весь наличный автотранспорт. Ждите! Экономьте снаряды!"
Приказываю Люхтикову:
- Экономь гаубичные боеприпасы. Пушечную артиллерию используй на прямой наводке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140