- и в этот момент грянуло!
Это происходило довольно далеко, и все же - такого воя и рычания дикой
собачьей битвы ему слышать не приходилось. Будто не десяток собак носилось
по бывшему (впрочем, почему бывшему?) лагерю - и вдруг сошлись каждая
против всех, - а сотни, тысячи: Тигран напрягся и задрожал.
- Тише, воин, - Николай Степанович дотронулся до него. - Дай им
втянуться.
- Мой выстрел первый:
- Конечно. Поэтому и говорю: дай им втянуться.
Крики людей, слабые хлопки в небо - было ничто.
Прошла еще минута.
- Давай.
Тиграну нужно было пробежать метров пятьдесят до бетонной решетки,
символически отделяющей лагерь от пляжа, но Николаю Степановичу показалось,
что гранатометчик просто исчез здесь и тут же появился там.
Положил аккуратно трубу в развилку бетонных планок, постоял, ловя цель -
спина его была натянута, как струнка, потом расслабилась:
Выстрел был оглушительный.
А попадание - ослепительным. Огненное полушарие взошло над морем,
высветив и надолго зафиксировав пирамидальные тополя, отблески в темных
окнах, зеркально-черные машины:
Несколько хлестких очередей ударили позади, а потом зарычал пулемет, и
ничего не стало слышно.
- Ну, вперед, - сказал сам себе Николай Степанович и быстро пошел, почти
побежал, к темневшей вдали котельной.

...Живые лежали справа, а мертвые слева. Мертвых было значительно больше.
Бляди жались к стене и даже не всхлипывали: понимали. Николай Степанович
пересчитал Левкино воинство: одного не хватало. Всего только одного:
- Я Вовика у шоссейки положил, - сказал, подходя, разгоряченный Левка. -
С пулеметиком. Если ментура в городе загоношится...
Лицо Левки было по низу обмотано серым в клеточку шарфом. Николаю
Степановичу удалось убедить русское воинство, что прятать лицо от
внутреннего врага не позор, а прозорливость.
- Хорошо сработано, парни, - сказал Николай Степанович. - Всякое дело
следует начинать с победы. В двух словах: как?
- А здорово! Гусар, наверное, сучкой прикинулся, все псы за ним
помчались, а потом грызться начали, а охрана их растаскивать давай. водой,
то-се:
Бдительность ослабили. Ну, тут и мы - помогли. Разняли, больше не
грызутся!
- Мой старикашка-ниндзя еще не появился?
- Здесь я, Степаныч, - сказал из дверей Коминт. - Мне люди нужны, детишек
нести. Они не все ходить могут.
- Возьми блядей. Лев, выделите двух своих ребят - на всякий пожарный. А я
пока взгляну на наших аманатов... Вы знаете, кто такие аманаты, Лев?
- Я кандидат исторических наук! - обиделся Левка.
- А чем же занимаетесь помимо сражений?
- Да так... депутатствую.
Николай Степанович посмотрел на него с уважением.
- Крепкий депутат нынче пошел. Куда там булыгинской Думе... У меня тоже
сын был историк. И тоже Лев.
- Был?
- Да. Умер недавно.
- Своей смертью?
- Да уж не чужой:
- Что-то молодые часто помирать стали. Эх, времечко:
Николай Степанович встал над лежащими мордой в ковер аманатами. Носком
сапога заставил крайнего в ряду перевернуться. Это был одесско-восточного
вида молодой человек с тонкими усиками и щедрыми бланшами по всей
физиономии.
- Дато, - с гордостью подсказал из-за спины Тигран.
- Имя меня интересует менее всего, - сказал Николай Степанович.
- Маму я твою мотал, - тускло заговорил Дато, - папу я твоего мотал...
- Ну-ну, - поощрил его Николай Степанович. - Продолжайте.
- Ты покойник, понял? Вы все покойники. А ну, пустите меня!.. - он
сорвался на визг.
- А мы и так все покойники, только в затянувшемся отпуске, - пожал
плечами Николай Степанович. - У вас есть что добавить?
- В эмвэдэ хочу звонить! - потребовал Дато.
- Незалэжной Украины?- уточнил Николай Степанович. И, оборотясь к
воинству, сказал с укором: - Я же велел пленных не брать...
- Да вот, батько... произошло. Допросить, может, надо...
- Где товар прячут? - поднял бровь Николай Степанович.
- Как бы в том числе.
- Вот уж нет, господа, - сказал Николай Степанович. - В этом деле я вам
не помощник. А если у вас хватит смысла прислушаться к доброму совету, то
вот он: не торгуйте во Храме.
- Но, батько, ведь дело требует денег...
- Так берите деньги. Но - не торгуйте. Я многое повидал и знаю, что
говорю. Эй, Дато - или как там тебя? Сколько выложишь за свою шкурку?
- Думаешь, я тебя покупать буду? - сказал Дато. - Я тебе кишки мотать
буду, яйца резать буду, ты кушать их будешь... Двадцать тонн.
- Скоки-скоки?- прыснул Левка. - А мы-то танк размахнулись купить...
- Базар будет, если... - начал Дато, но тут сам, не дожидаясь
приглашения, подал голос его сосед по ковру.
- Да что вы от мальчишки хотите? Он здесь по найму. За слово не отвечает.
Давайте поговорим как солидные люди.
- Представьтесь, солидный, - сказал Николай Степанович.
- Вениамин Сергеевич Птичкин, президент банка "Пантикапей-кредит"...
- Он же Гвоздь, - уточнил Тигран.
- Ну, это понятно, - сказал Николай Степанович. - Все банкиры - истинные
разбойники. Хотя... Итак, господин Птичкин Гвоздь, сколько бы мы могли
взять, взломав сейфы вашего банка?
- Ну, я не могу назвать точную цифру...
- Унести на себе можно - или надо с машиной подъезжать?
- Лучше, конечно, с машиной.
- С катафалком, - уточнил Дато.
- Будем считать, что мы забили стрелку , - сказал Николай Степанович.
Веселый этот разговор ему надоел. Тем более, накатывало что-то, он спиной
это чувствовал... - Где у нас третий?
- Да вот же он.
Третий вставал из угла, бесформенно-белый, как раздерганный ком ваты:
седой, бородатый и страшно испуганный.
- Ба... тяня? Батяня, ты? Н-николай С-степпа... Товарищ командир...
Левкины глаза, и без того навыкате, решили окончательно покинуть родные
глазницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26