Ручьи образовывали
живописные водопады и пруды, по зеркальной глади которых величественно
плавали белоснежные лебеди. Пение экзотических птиц чудесной музыкой
разливалось над волшебными садами. Зеленые берега поднимались от воды
правильными террасами, увитыми плющом и украшенными ярким цветами. Можно
было бесконечно любоваться этой великолепной картиной, присев на одну из
многочисленных скамеек из мрамора и порфира. Там и тут стояли маленькие
храмы и алтари, где можно было отдохнуть и помолиться богам.
Каждый год праздновали в Сарнате дату разрушения Иба, и в такие дни все
пили вино, танцевали и веселились. Великие почести возлагались теням тех,
кто стер с лица земли город, населенный странными древними существами.
Память о жертвах жестокого нашествия и их богах неизменно подвергалась
издевательским насмешкам увенчанные розами из садов Зоккара танцоры и
одержимые изображали в непристойных плясках погибших жителей и богов Иба. А
цари Мнара смотрели на озеро и посылали проклятия костям лежавших на его дне
мертвецов.
Поначалу верховные жрецы не любили эти празднества, ибо им-то хорошо
были известны зловещие предания о таинственном исчезновении зеленого идола и
о странной смерти Таран-Иша, который оставил Знак Рока на хризолитовом
алтаре. С их высокой башни, говорили они, видны иногда огни, блуждающие под
водами озера. Но с тех пор прошло уже много лет, и никаких бедствий так и не
выпало на долю Сарната. Люди забыли о Знаке Рока и каждый год праздновали
дату вторжения в Иб, смеясь над жертвами и проклиная их; и даже жрецы стали
без страха участвовать в этих безумных оргиях. Ибо кто же, как не они,
совершали древний тайный обряд, проникнутый всепожирающим отвращением к
Бокругу, водяной ящерице? Так пронеслась над Сарнатом тысяча лет радости и
изобилия.
Роскошным сверх всякого представления было празднование тысячелетия
разрушения Иба. О грядущем событии стали говорить еще за десять лет до его
наступления. Накануне торжественного дня в Сарнат съехались многие тысячи
жителей Траа, Иларнека и Кадатерона, а также многие тысячи жителей других
городов Мнара и земель вокруг него. В предпраздничную ночь под мраморными
стенами Сарната возведены были шатры князей и палатки простолюдинов. В зале
для царских пиров, в окружении веселящейся знати и услужливых рабов,
восседал повелитель Мнара Нагрис-Хей, опьяненный старым вином из подвалов
завоеванного Пнора. Столы ломились от самых изысканных яств здесь были
запеченные павлины с дальних гор Имплана, пятки молодых верблюдов из пустыни
Бназик, орехи и пряности из рощ Сидатриана и растворенные в уксусе жемчужины
из омываемого волнами Мталя. Было также невообразимое количество соусов и
приправ, приготовленных искуснейшими поварами, которых специально для этой
цели собрали со всей земли Мнара. Однако наиболее изысканным угощением
должны были послужить выловленные в озере огромные рыбины, что подавались на
украшенных алмазами и рубинами золотых подносах.
Царь и его свита пировали во дворце, с вожделением поглядывая на
ожидавшие их золотые подносы с необыкновенно вкусной рыбой но не только они
веселились в тот час. Все жители и гости Сарната, охваченные неописуемым
восторгом, праздновали тысячелетие славной даты. Веселье шло и в башне
великого храма жрецов; предавались возлияниям в своих раскинутых под стенами
Сарната шатрах князья соседних земель. В свете выпуклой луны великие дворцы
и храмы отбрасывали мрачные тени на зеркальную гладь озера, от которого
навстречу луне поднималась зловещая зеленая дымка, окутывая зеленым саваном
башни и купола безмятежно веселящегося города. Первым, кто заметил это
явление, был верховный жрец Гнай-Ках; а потом и все остальные увидели, что
на поверхности воды появились какие-то странные огни, и серая скала Акурион,
прежде гордо возвышавшаяся над гладью озера неподалеку от берега, почти
скрылась под водой. И в душах людей начал стремительно нарастать смутный
страх. Князья Иларнека и далекого Рокола первыми свернули свои шатры и, едва
ли сознавая причину своего беспокойства, поспешно покинули Сарнат.
А ближе к полуночи все бронзовые ворота Сарната внезапно распахнулись
настежь и выплеснули в открытое пространство толпы обезумевших людей, при
виде которых стоявшие под стенами города князья и простолюдины в испуге
бросились прочь, ибо лица этих людей были отмечены печатью безумия,
порожденного невообразимым ужасом, а слова, мимоходом слетавшие с их уст,
воссоздавали такую кошмарную картину, что ни один из услышавших их не
пожелал остановить свой стремительный бег, дабы убедиться в их правдивости.
Глаза людей были широко раскрыты от непередаваемого страха, а из
раздававшихся в ночной мгле воплей можно было понять, что нечто ужасное
произошло в зале, где пировал царь со своей свитой. Очертания Нагрис-Хея и
окружавших его знати и рабов, прежде четко видневшиеся в окнах дворца, вдруг
превратились в скопище омерзительных безмолвных существ с зеленой кожей,
выпуклыми глазами, толстыми отвислыми губами и ушами безобразной формы. Эти
твари кружились по залу в жутком танце, держа в лапах золотые подносы,
украшенные алмазами и рубинами, и каждый поднос был увенчан языком яркого
пламени. И когда князья и простолюдины, в панике покидавшие Сарнат верхом на
слонах, лошадях и верблюдах, снова посмотрели на окутанное дьявольской
дымкой озеро, они увидели, что серая скала Акурион полностью скрылась под
водой.
1 2 3 4