Епископ удалился последним. Первоприбывший подошел к буфету и
извлек моток веревки. Поднявшись на кресло, он прикрепил один конец веревки
к крюку к центральной балке из черного дуба, и начал делать петлю. Осознав,
что он собирается повеситься, я бросился было к нему, чтобы отговорить или
спасти его. Он заметил меня и прекратил приготовления, глядя на меня с
триумфом, что озадачило и обеспокоило меня. Он медленно сошел с кресла и
начал плавно двигаться в моем направлении, причем на его смуглом, тонкогубом
лице появился волчий оскал.
Я почувствовал смертельную опасность и для защиты схватил прожектор,
как если бы он был оружием. Почему я подумал, что он может помочь мне я не
знаю. Я включил его и направил в его лицо, и увидел, что его желтоватая кожа
засветилась сперва фиолетовым, а затем розоватым светом. Его оскал ликования
начал сменяться выражением глубочайшего ужаса, которое, тем не менее, не
вытеснило полностью ликования. Он прекратил двигаться по намеченному курсу,
и затем замолотив руками по воздуху, начал шатаясь сдавать назад. Я видел он
направиляется к распахнутому люку и попытался криком предупредить его,
однако он не услышал меня. В следующий миг он накренился назад и исчез в
открытом люке.
Мне было тяжело подходить к лестничной шахте, но когда я сделал это, то
внизу на полу мертвое тело отсутствовало. Затем снизу послышался топот
людей, которые поднимались вверх с лампами. Заклинание призрачной тишины
было разрушено и я наконец смог слышать звуки и видеть фигуры в нормальных
трех измерениях. Что-то несомненно привлекло толпу к этому месту. Неужто был
шум, что я не расслышал?
Вскоре, двое людей (несомненно, простых сельских жителей) увидели меня
и остановились парализованные. Один из них громко вскрикнул: "Охо-хо!..
Неужто? Вновь?"
Тогда все развернулись и испуганно разбежались. Разбежались все, кроме
одного. Когда толпа рассеялась я заметил стоящего одиноко с лампой
седобородого мужчину, что привел меня сюда. Он смотрел на меня с изумлением,
но не казался испуганным. Тогда он начал подниматься по лестнице и
присоединился ко мне на мансарде. Он сказал:
"И так, вы не оставили ту вещь в покое! Но я знал что так случится,
простите меня. Однако вам не следовало позволить ему вернуться. Вы знаете,
что он жаждет. Так уже раз случилось прежде, однако человек перепугался и
застрелился. Но не пугайтесь подобно тому, кого он настиг прежде. Нечто
очень странное и ужасное случилось с вами, но это не зашло так далеко, чтобы
повредить ваш разум и личность. Если вы продолжите оставаться спокойным и
смиритесь с необходимостью предпринять радикальные перемены в вашей жизни,
вы сможете наслаждаться миром и пожинать плоды вашего образования. Но вы не
сможете жить здесь и я не думаю, что вы пожелаете вернуться в Лондон. Я бы
рекомендовал вам отправиться в Америку.
"Вы обязаны больше не прикасаться к этой вещи. Ничего уже изменить
нельзя. Вы сделает только хуже или призовете кого-либо еще. Вы не так сильно
пострадали как могли бы - но вам необходимо убраться отсюда и держаться
подальше. Вам следует благодарить небеса, что это не зашло слишком далеко.
Я постараюсь подготовить вас как я только смогу. Произошли определенные
изменения в вашей внешности. Он всегда действует так. Но в новой стране вы
сможете привыкнуть к этому. Вы испытаете шок - хотя вы и не увидете ничего
отталкивающего."
Меня охватил смертельный ужас, и бородатый мужчина поддерживал меня,
ведя в другой конец комнаты к зеркалу, освещая дорогу лампой в свободной
руке. И что же я увидал в зеркале:
Худого, темноволосого человека, среднего роста, наряженного в наряд
священника англиканской церкви. Ему было по-видимому за тридцать и под
желоватым лбом, чудовищной высоты поблескивали очки без оправы со стальными
дужками.
То был безмолвный первопришедший, что жег книги.
И весь остаток жизни, внешне я буду тем человеком!


1 2