Теперь Бриона нет. И
его четырнадцатилетний сын правит в королевстве с помощью могущества,
унаследованного от своего великолепного отца. А напряжение в королевстве
возрастает...
Мрачные мысли Дункана были прерваны скрипом открывающейся двери: на
пороге появился юный паж в малиновой ливрее с серебряной вазой.
Белоснежное полотенце висело у него на плече. Слабый запах лимона
защекотал ноздри Дункана, когда мальчик встал на колени перед королем и
протянул ему вазу.
Келсон кивком поблагодарил, погрузил пальцы в теплую ароматную воду и
вытер руки. Мальчик поклонился и поднес вазу Нигелю. Однако он даже не
повернул головы в сторону принца. Затем наступила очередь Дункана, и
священник тоже не удостоился взгляда юного пажа короля.
Дункан с трудом сдержал улыбку, когда возвращал полотенце. Но лишь
мальчик вышел из комнаты, Дункан с усмешкой посмотрел на Нигеля.
- Это один из твоих учеников, Нигель? - спросил он, зная, что так оно
и есть: Нигель занимался обучением пажей для королевского двора.
Нигель гордо кивнул:
- Это Пэйн. Самый юный. Ему еще много надо учиться, но с новыми
пажами всегда так. Сегодня у него первый официальный выход для
обслуживания.
Келсон засмеялся и поднял кубок, вертя его за ножку между пальцами
так, что грани кубка отбрасывали яркие зайчики на его тунику и стены
комнаты, обитые гобеленами.
- Я помню, как был у тебя пажом, дядя. Совсем недавно, когда ты
впервые разрешил мне обслужить отца, я испугался до смерти. - Он откинул
голову на спинку кресла и продолжал сонным голосом: - Конечно, бояться
было нечего. Он оставался моим отцом, а я его сыном. И то, что я надел
ливрею, ничего, в сущности, не меняло. И все же я боялся, потому что в тот
момент я был не сыном своего отца. Я был только паж, обслуживающий своего
короля. А это большая разница. - Он взглянул на Нигеля. - Пэйн сегодня
чувствует то же самое. Хотя я его знаю всю жизнь и частенько играл с ним,
теперь я для него король, а не товарищ по играм. Интересно, все ли
чувствуют то же самое?
Слуга Ричард, который расстилал королевское ложе в дальнем конце
комнаты, подошел к Келсону и поклонился.
- Я вам еще нужен, сэр?
- Думаю, что нет. Дядя? Отец Дункан?
Они покачали головами, и Келсон кивнул.
- На сегодня ты свободен, Ричард. Проверь охрану, когда пойдешь к
себе. И распорядись, чтобы на улице ждала карета, чтобы отвезти отца
Дункана домой.
- Не стоит беспокоиться, - запротестовал священник. - Я великолепно
доберусь пешком.
- И где-нибудь по дороге замерзнешь? Нет. Эта ночь не располагает к
прогулкам. Ричард, карета должна ждать отца Дункана. Ясно?
- Да, Ваше Величество.
Нигель осушил кубок и показал на дверь, которая закрылась за
Ричардом.
- Прекрасный юноша, - сказал он, придвигаясь к столу, чтобы
дотянуться до бутылки и налить себе вина. - Он вскоре будет готов к
посвящению в рыцари. Один из лучших, кого я когда-либо обучал. Морган
вполне согласен со мной в этом. Кому-нибудь налить еще?
Он помахал бутылкой, но Келсон отрицательно покачал головой. Дункан
заглянул в свой кубок, обнаружил, что он наполовину пуст, и подставил его
под струю вина. Когда Нигель поставил бутылку на прежнее место, Дункан
стал размышлять вслух:
- Ричард Фиц Вильям. Ему сейчас около семнадцати?
- Почти восемнадцать, - поправил Келсон. - Он единственный сын барона
Фульфа Фиц Вильямса. Я предполагал посвятить его в рыцари и еще дюжину
других перед началом военной кампании, которая начнется летом. Его отец
будет очень рад.
Нигель кивнул, а затем спросил:
- А что слышно о Венсите из Торента? Или о Кардоссе?
- За последние три месяца ничего, - ответил Келсон, - в городе
сильный гарнизон, как вам известно, и он отрезан снегопадом. Но как только
дороги очистятся от снега, Венсит нападет на город. Мы не сможем послать
войска на помощь до тех пор, пока не наступит настоящая весна. А тогда уже
будет поздно.
- Так мы потеряем Кардоссу, - вздохнул Нигель, задумчиво глядя на
свой кубок.
- И все договоры прекратят действие, и начнется война, - добавил
Дункан.
Нигель пожал плечами и провел кончиком пальца по краю кубка.
- Разве это не было ясно с самого начала? Брион знал, где опасность,
и послал Аларика в Кардоссу прошлым летом. Когда Брион умер, мы вызвали
Аларика сюда, чтобы спасти тебя, Келсон. Я думаю, что это был хороший и
выгодный обмен: город на короля. А, кроме того, мы пока не потеряли
Кардоссу.
- Но потеряем, дядя, - пробормотал Келсон, опустив глаза и задумчиво
рассматривая свою руку. - А сколько жизней мы потеряем при таком обмене...
- Я иногда думаю, стою ли я тех жизней, действительно ли моя жизнь имеет
такую ценность?
Дункан наклонился и успокаивающе похлопал Келсона по руке.
- Короли всегда думают об этом, Келсон. Как только настает день,
когда ты перестаешь об этом думать, перестаешь оценивать свою жизнь, ты
потеряешь право быть королем.
Юный король посмотрел на него с усмешкой.
- Ты всегда знаешь, что сказать, Дункан. Однако твои слова не спасают
жизни людей или города от разорения. Они только убаюкивают совесть
королей, которые должны решать, кому не жить. - Он снова опустил глаза. -
Прости. Это прозвучало чересчур жестоко, не так ли?
Дункан не успел ничего сказать: раздался стук в дверь и на пороге
появился Ричард. Его красивое лицо было напряжено, он явно нервничал, а
глаза Ричарда, когда он поклонился королю, сверкнули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80