Виктор решил проведать старика Пидпалого.
Пока добрался до Октябрьской больницы - несколько раз упал. Оттепель сыграла злую шутку, покрыв гололедом все тротуары. Последний раз Виктор посколзнулся уже на ступеньках онкологического отделения.
Никого не спрашивая, Виктор сам отыскал пятую палату - большущее помещение, напомнившее ему школьный спортзал. Чем-то оно было похоже и на армейскую казарму - наверно строгим чередованием кроватей и тумбочек. Ни одной медсестры. Кислый медицинский запах. Некоторые кровати были отделены от других ширмами.
Осмотревшись, Виктор заметил Пидпалого. Он лежал на кровати у окна. Лежал и смотрел в потолок. Виктору показалось, что голова старика уменьшилась.
Виктор, подхватив тяжелую табуретку, стоявшую у входа в палату, подошел и уселся у изголовья пингвинолога. Тот не заметил.
- Добрый день, - произнес Виктор.
Пидпалый повернул голову, посмотрел на посетителя. Слабая улыбка растянула его тонкие бледные губы.
- Привет... - сказал он.
- Ну как? - спросил Виктор. - Лечат?
В ответ на это старик улыбнулся.
- Я ничего не захватил... - виновато произнес Виктор, заметив на тумбочке соседа два апельсина. - Как-то не додумался...
- Ничего... Хорошо, что пришел... - старик вытащил из-под серого "шинельного" одеяла руку, поднес к своему лицу, провел пальцами по шетине на дряблых щеках. - Знаешь, тут парикмахер приходит раз в неделю... по пятницам. У него только два часа оплаченных. Никак до меня не дойдет...
- Вы хотите постричься? - удивился Виктор, глядя на редкие волосы Пидпалого.
- Побриться, - сказал старик, все еще поглаживая свою щетину. - Мне бывший сосед, - старик кивнул на кровать справа, - станок подарил. Целый набор. Там и помазок... А я и побриться сам не могу...
- Вас побрить? - осторожно предложил Виктор.
- Пожалуйста! - попросил старик.
Виктор достал из прикроватной тумбочки Пидпалого бритву, помазок и, видимо тоже входивший в набор, широкий пластмассовый стаканчик.
- Я сейчас, только воды принесу, - сказал, поднимаясь, Виктор.
Он два раза прошелся по коридору в поисках медсестры или врача, но не нашел. Отыскал туалет, но из крана бежала только холодная вода. Наконец он спросил одного больного и тот отправил его на кухню этажом ниже. Старушка в синем халате нашла на кухне поллитровую банку и налила ему туда горячей воды из титана.
Само бритье заняло не меньше часа - и лезвие было тупое, и станок старый. Виктор видел, что на щеках старика остаются порезы, но кровь не выступала. Наконец, добрив, Виктор взял у соседей по палате одеколон, вылил немного себе в ладонь и провел по щекам старика.
Пидпалый застонал.
- Извините, - автоматически проговорил Виктор.
- Ничего, ничего, - просипел старик. - Если больно - значит жив.
- А что врач говорит? - спросил Виктор.
- Врач говорит, что если я ему отдам квартиру - проживу еще три месяца... - старик снова улыбнулся. - А зачем мне три месяца? У меня нет неоконченных дел...
Виктор встрепенулся, словно очнулся после дремы. Внезапная злость родилась у него внутри. Пальцы правой руки сами сжались в кулак.
- Они что, лекарств вам не дают? - спросил он.
- Нет лекарств. Тем, кто с собой принес - дают. А остальным лекарство - покой и постельный режим.
Виктор замолчал, пережидая свою злость. Он знал, что здесь злостью не поможешь.
- А что тот врач предлагал за квартиру? Лекарства? - снова, но уже более спокойно спросил Виктор.
- Какие-то американские уколы... - старик дотронулся рукой до своей выбритой щеки. - Знаешь, я тебя попросить хотел... - и он подался к Виктору, с трудом повернулся на бок. - Наклонись пониже!
Виктор наклонился.
- У тебя же ключи от моей квартиры есть? - зашептал Пидпалый.
- Есть, - тоже шепотом ответил Виктор.
- Слушай, когда я умру - обязательно подожги квартиру, - шептал старик. - Очень прошу! Я не хочу, чтобы кто-то сидел на моем стуле, рылся в бумагах, а потом выбрасывал все в мусорник. Понимаешь? Это мои вещи... Я с ними сжился и не хочу их оставлять здесь... Ты понимаешь?
Виктор кивнул.
- Обещай мне, что сожжешь все, когда я умру, - старик уставился вопросительно-умоляющим взлядом в глаза Виктору.
- Обещаю, - прошептал Виктор.
- Вот и хорошо, - старик опять улыбнулся бескровными губами. - Я тебе говорил, что застал лучшее время?
Пидпалый снова лег на спину. Тяжело вздохнул.
- Ну иди, иди! - просипел он Виктору. - Спасибо, что побрил! А то лежишь тут небритый, как покойник! - и он показал рукой на ближайшую ширму.
- Там что, покойник? - шепотом спросил Виктор, ощутив боязненную дрожь в своем теле.
- Раз закрыли ширмой - завтра в морг! - прошептал старик. - Ну иди, иди!
Виктор поднялся, постоял минуту над Пидпалым. Но старик уже не смотрел на него - он смотрел в потолок и его тонкие губы шевелились, будто он выговаривал ими какие-то внутренние слова, никому, кроме него не слышимые.
45
Следующий день начался как обычно. В окно светило солнце. Виктор и Соня сидели на кухне и завтракали. Яичница и чай. Пингвин был с утра в плохом расположении духа и как его ни приглашали, а в кухню он не пошел.
Соня жадно посматривала на будильник, стоявший на подоконнике. Она словно взглядом подгоняла минутную стрелку.
Без двадцати десять в дверь позвонили и Соня сорвалась с места, чуть не опрокинув табуретку, на которой сидела.
Пришла Нина - из коридора донесся радостный обмен приветствиями. Потом Нина, не раздеваясь, заглянула на кухню, поздоровалась.
- Куда вы сегодня? - спросил Виктор.
- На Сырец, - сказала Нина. - Погуляем в лесу, потом заедем ко мне на Подол пообедать...
- Осторожнее, на улице гололед, - предупредил Виктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64