Когда я вернулся домой, жены еще не было. Я заварил себе чаю. Глянул
на часы - было уже начало первого. В доме напротив светилось лишь
несколько окон. На улице царствовала сырость. В желтых пятнах уличных
фонарей блестел асфальт. Мне почему-то показалось жарко на кухне и я
открыл окно. Высунув голову, смотрел вниз. На пустынную улицу. Смотрел
минут пять, пока перед нашим парадным не остановилась старенькая красная
иномарка, из которой вышла моя жена и какой-то мужик. Я уже было
испугался, что они сейчас оба зайдут в парадное, но этого не случилось.
Они поцеловались под освещавшим вход в парадное фонарем и она зашла, а
мужик, снова сев в свою иномарку, уехал.
- Вот, - подумал я, все еще глядя на вновь опустевшую улочку. -
Должно быть о нем я думал в начале сегодняшнего разговора с Димой. О его
фотографии. Может, взять и переключить все это действительно на него? Но
тогда в этом не будет ничего оригинального. Банальная ревность. Да еще и
неоправданная, ведь я уже давненько не люблю свою жену, к тому же с полной
взаимностью. Нет, пускай живет, или точнее - пускай живут и радуются.
Хотя, думаю, мое заказное убийство и на них подействует, и еще неизвестно
как.
Скрежетнул ключ в двери.
- Ты еще не спишь? - безразлично, но с некоторой долей удивления,
заметила моя жена.
- Чай пил и в окно глядел, - ответил я.
На это она уже не ответила. Прошла в комнату.
Я подождал, пока она выключила там свет и тоже пошел спать.

5
Димин знакомый позвонил на следующий день вечером. Представился
Костей. Дал мне два дня на фотографию и на "подготовку советов". Обещал
позвонить через два дня и сообщить, как все это ему передать.
Утром я достал коробку из-под югославских ботинок, давно уже
изношенных и выброшенных. В этой коробке хранились мои фотографии, начиная
с традиционных голых младенцев и дальше, без всякого хронологического
порядка, вперемешку. Но даже самые поздние из них были сделаны лет
пятнадцать назад, в теплой тинейджеровской компании. После этого, видимо,
никому я не был особенно нужен или же просто интерес к фотографированию у
моих друзей пропал. Я отложил две фотографии, где я был изображен крупным
планом. На одной - в Пуще-Водицком парке, с бутылкой белого портвейна, на
второй - на пикнике где-то в Святошино, у костра, горящего черно-белым
огнем. Подойдя к зеркалу и сравнив себя сегодняшнего с собой
фотографическим, я понял, что передавать такие фото можно только в том
случае, если я не хочу быть узнанным и найденым. Что же было делать?
Где-то еще лежали восемь фотографий три на четыре, которые я сделал года
три назад в несбывшейся надежде пойти на водительские курсы и получить
права.
Выпив растворимого кофе и запихнув фотографии обратно в коробку, я
направился к ближайшей фотомастерской.
Старик-фотограф замучал меня претензиями к моему подбородку.
- Вы хотите быть красивым или для чего вы фотографируетесь? - наконец
вырвалось у него, когда я пробурчал что-то недовольное.
Наконец, щелкнув аппаратом на треноге, он попросил прийти за снимками
через три дня.
- Извините! - взмолился я. - Мне они нужны завтра. Обязательно
завтра.
Он пожал плечами.
- Очень нужны?
- Да.
- Ну приходите завтра после обеда. Но что-нибудь принесите за
срочность. Я ж деньгами не прошу - кому они сейчас надо?!
Не возвращаясь домой, я пошел на трамвайную остановку. Решил поехать
в центр и пошляться. Именно пошляться, как я, в принципе, шлялся всю
жизнь. Без особенной цели, не спеша, заходя в кафе и разыскивая в очереди
знакомых.
Когда я уже был на Крещатике, я понял подсознательную цель своего
сегодняшнего шляния - мне нужно было "подготовить советы" для Кости. То
есть, сообщить ему в каких местах и в какое время дня его будущий клиент
бывает. Стало быть, надо было решить, в каких кафе чаще всего бываю я. Но
в то же время, определить эти кафе и потом ходить по ним, ожидая выстрела
в спину или в затылок, было занятием не из приятных. Психомазохистом я не
был. Надо было придумать для себя что-то более гуманное.
Я поднялся на Большую Житомирскую и опустился в кафе-подвальчик возле
хлебного. Там было сумрачно и безлюдно.
Взял кофе и стал думать.
После третьей чашки мысли выстроились в боевой порядок и штурмом
взяли поставленную задачу. Я даже сам загордился ими, словно они никакого
отношения к моей голове не имели. Все гениальное просто - это было еще раз
доказано. Я знал, что надо было делать и наступившее в результате этого
облегчение даже ослабило действие кофеина на организм. Я расслабился.
Мне оставалось теперь только выбрать кафе в котором я хочу быть
убитым, и время для этого эффектного события. Конечно, убивать в публичном
месте - дело трудное. И исчезнуть потом, уйти незамеченным - тоже задача
не из легких, но это уже не мои проблемы. Он профессионал - пусть это
докажет. Хотя, если его-таки схватят и выяснят, что он просто убил
любовника чьей-то жены - моя посмертная репутация сильно пострадает и
смерть моя станет более анекдотичной, чем трагической. Нет, надо было
создать ему все условия, чтобы он ушел незамеченным. Чтобы никогда не
нашли моего убийцу и никогда не раскрыли причину преступления. Но как -
нужна еще одна чашка кофе.
И я снова подошел к стойке.
- Снова двойную? - спросила "кофейница" Валя.
- Нет, простую.
Я снова пил кофе, только в этот раз положил туда два кубика сахара
вместо обычного одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29