Второй монитор показывал просторную кухню с круглым столом, огромным трехкамерным холодильником и прочей роскошью, которую Ник видел до этого только в редких западных журналах, добиравшихся до Душанбе. На третьем мониторе был виден мужчина лет пятидесяти, сидящий в кресле-качалке. Правда, сидел он как-то неловко, нерасслабленно. Присмотревшись, Ник понял, что мужчина привязан к креслу. Руки — к подлокотникам, ноги — к переднему саночному изгибу дерева.Брезентовый вещевой ремень привязывал тело к спинке кресла.Ник оглянулся на полковника, но тот внимательно смотрел на мониторы. Кроме них за мониторами следил молодой парень лет тридцати, который их и впустил вовнутрь.На левом, «коридорном», мониторе открылась дверь то ли из ванной, то ли из туалета. В коридор вышел невысокий парень в джинсах и футболке с какой-то надписью. На плече у него болталась сумка. Он постоял перед зеркалом, рассматривая себя, потом улыбнулся и пошел навстречу камере, передававшей изображение на монитор. Исчезнув из коридора, он появился в комнате. Достал из сумки кассету, подошел к музыкальному центру. Вставил ее. Отошел к привязанному к креслу-качалке мужчине.— Звук идет? — спросил Иван Львович, не отрываясь от монитора.— Идет, — ответил парень за пультом.— Громче можешь сделать?В салоне микроавтобуса раздалось шипение и на его фоне — ритмичные частые удары.— Я не при чем, — раздался слабый голос привязанного к креслу-качалке мужчины. — Меня подставили.— Всех время от времени подставляют, — ответил парень, стоявший перед ним.Потом он опустился на корточки. Раскрыл свою сумку и вытащил из нее какое-то устройство с торчащими проводками. К проводкам присоединил еще какую-то деталь, потом посмотрел на часы и, задвинув устройство под кресло, поднялся на ноги. Оглянулся на музыкальный центр.— Может, громче сделать? — спросил связанного и, не дожидаясь ответа, подошел и добавил громкости.Теперь частые ритмичные удары зазвучали сильнее.— Что это? — спросил Ник.— Запись сердечного ритма, — не обориваясь, ответил Иван Львович.Тем временем парень перешел из «комнатного» монитора в «кухонный». Достал из холодильника колбасу, нарезал хлеб, сделал кофе. Вел он себя совершенно спокойно, как хозяин. Только время от времени посматривал на свои часы.Мужчина в комнате раскачал кресло-качалку. Должно быть, пытался освободиться, но у него ничего не получалось. — Кофе есть? — спросил Иван Львович, следя за «кухонным» монитором.Парень за пультом наклонился и подал полковнику термос. Тот налил себе, выпил. Потом снова налил в пластмассовую чашечку-крышку и протянул Нику.Их взгляды встретились, и Иван Львович, кивнув на «кухонный» монитор, спросил:— Ну как тебе кино?Ник пожал плечами. Он на самом деле мало что понимал в увиденном.— Ты за парнем наблюдай, — сказал полковник. — Сергей Владимирович Сахно.Тридцать три года. Интересный тип. С биографией. Тоже бывший офицер, сапер.Комиссовался, когда его беременная подруга погибла. Психика неустойчива. Ему подбросили виновного в смерти подруги. Вот тебе и кино.— А что это за кассета, которую он в магнитофон вставил?— Запись сердца ребенка в утробе матери. Сейчас такое делают. Мода.Фотографии с помощью ультразвука, запись ритма сердца… В мое время у родившегося ребенка отрезали клочок волос и хранили в конверте на память, а теперь с новой техникой каждый сходит с ума по-своему! Стоп!Иван Львович, сам себя остановив, уставился в «кухонный» монитор.Сергей Сахно — теперь Ник уже знал, как зовут этого парня — посмотрел в очередной раз на часы и, оставив недоеденный бутерброд на столе, заспешил, засобирался. Быстро заглянул в комнату. Улыбнулся, увидев качающегося в кресле пленника. Подошел к музыкальному центру и врубил кассету на полную громкость.После этого вышел в коридор и, еще раз посмотрев на себя в зеркало, направился к входной двери.Нику вдруг все стало более-менее понятно. Понятно было и то, что под креслом-качалкой Сергей Сахно оставил взрывное устройство с часовым механизмом.— Мину успеют обезвредить? — напряженно спросил он, обернувшись к полковнику.— Зачем? — удивился тот.— Как зачем? Он же погибнет! — Ник кивнул на «комнатный» монитор.— Да, — кивнул полковник. — Погибнет. Потому что нас здесь нет, понимаешь?Мы ничего этого не видели. С другой стороны дома стоит другая машина с оборудованием посильнее — это они за всем следят, все контролируют и дают всему произойти. А мы только подсматриваем. Мы уже свое подсмотрели и пора отдыхать.Иван Львович кивнул парню за пультом. Мониторы потухли. Шум, шипение и ритмичные удары исчезли. Стало непривычно тихо, и тишина эта вошла в диссонанс с внутренним напряжением Ника.Завелся мотор. Ник почувствовал, как микроавтобус медленно поехал, развернулся, куда-то повернул еще раз, остановился.— Пошли! — приказал полковник, открывая заднюю дверь.Перед ними стояла темно-синий «БМВ». Как только они пересели туда, микроавтобус уехал.Мимо проносились спящие дома большого города. Светофоры мигали желтым светом, давая ночному транспорту полную свободу и не беря на себя никакой ответственности за предоставление этой свободы.Ник сидел в подавленном состоянии. В голове звучала запись частых ударов сердца неродившегося ребенка. Перед глазами связанный пленник раскачивал кресло-качалку, пытаясь, по всей видимости, перевернуться.— Неужели нельзя было наказать его по-другому? — спросил Ник.— Кого?— Связанного…— А за что его наказывать? Он никого не убивал.Ник непонимающе уставился в глаза Ивану Львовичу. Мягкий свет в салоне машины создавал обманчивую прозрачность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22